Большая голова с короткими волосами припала к моему плечу, Франк заснул. Я с закрытыми глазами целовала ему руку. Я много выпила, но, несмотря на головокружение, вспомнила стихотворение Вольтера «Светский человек»:
Люблю я блеск, к приятностям влекусь,
Люблю все наслажденья и искусства,
И драгоценности, и тонкий вкус,
Благопристойные дела и чувства
[5].
На бульваре Сюше я помогла прислуге, заменявшей Луиджи, перенести хозяина на кровать под балдахином. На ночном столике стояли фотографии Алисы. Она походила на Санду из «Сада Финци-Контини». У нас было только одно общее — черные глаза.
Среди простыней с его вензелем голова моего благодетеля походила на голову огромного младенца. Гладя пылающий лоб приемного отца, я наклонилась, чтобы поцеловать его в губы. От Франка пахло алкоголем, но, странное дело, мое желание обострялось отвращением, которое иногда он во мне вызывал. Мне хотелось поднять простыни и скользнуть к этому странному папе.
«Он омерзительный, но очень привлекательный», — шепнула служанка, когда мы выходили из спальни.
* * *
Элка подумывала: а не завести ли любовника, может, это остановит смерть? Но она прекрасно знала, что любой нормальный мужчина, увидев, как ее протез падает на кровать, убежит без оглядки. Показываться голой после стараний Круэллы и всех остальных операций — значило пополнить армию импотентов.
— Это проблема, и ее надо решать, — повторяла докторша из Питье-Сальпетриер (раковый корпус), холодно объявив Элке, что надо выбрать между смертью и потерей груди. Элка не хотела ни того ни другого, и это очень озадачило докторшу. А что, разве больные раком аплодируют, когда дама с седым пучком заставляет их выбирать между смертью и увечьем? В каком-то смысле это мини-выбор Софи: «Грудь или жизнь!»
Пока женщина в белом объясняла Элке серьезность положения, та думала о тысячах ненужных упражнений, тайно проделываемых в ванной каждое утро. Жалкая суета! Смешные меры предосторожности! Боишься, что груди опадут, а оказываешься одногрудым циклопом! Она вспоминала Теобальда, своих любовников, их ласки, их поцелуи. Все, что, кроме кормления, составляет интимную жизнь грудей.
У них атласная кожа. Наслаждение наступает, если партнер умеет доставить удовольствие им. Она думала о вздохах и стонах, которыми женщина обязана сладкой муке. Прикосновение губ к соску, прикосновение среднего и указательного пальцев, чуть сжимающих выступающую плоть.
— Мадам, вы меня слышите? Я вам говорила, что после операции мы можем при необходимости реконструировать грудь; правда, эта область навсегда останется нечувствительной, — отчеканила докторша.