Осветил факел фигуры эти, увидели молодые — волчица мертвая на земле лежит, вся шкура в крови, а над ней огромный пес стоит, его голос в ночи раздавался. Не ушел пес, не ощерился, обернулся на людей, потом лег рядом с волчицей и голову на нее положил. Видать помирать от тоски собрался.
Отдал Платан факел принцессе, а сам рядом с псом сел и стал с ним разговаривать, как давний друг, понимающий боль потери. Рассказал собаке, что родителей лишился, как жить тяжело было в доме родном, но потом судьбу свою встретил, и неприкаянный теперь по свету ходит. Домой воротиться нельзя — братьев подставить не хочет, в беду вовлечь. И с невестой пристать им негде, она, бедняга, тоже натерпелась лиха.
А пес слушает, голову уже поднял, уши насторожил, а вот и хвост приветливо качнулся. Платан же не отступался, продолжал говорить, что нужно дальше жить, а мертвых земле предать. Отошел пес от волчицы, позволил ее закопать, и над могилой последнюю песнь собачью пропел. Потом встал рядом с Платаном, головой его в бедро толкнул и пошел среди деревьев, оборачиваясь, будто звал куда-то.
Платан на руки взял обессиленную принцессу и пошел за собакой. Та привела их в хижину лесную, с очень уютной горницей, где чувствовалась рука заботливой хозяйки. Дом освещало множество свечей, которые уже догорать стали, видимо давно их зажгли. Но никого в комнате не было. В печи стояла еда теплая, на столе в кувшине молоко, под тряпицей, расшитой петухами, каравай хлеба.
Гости сели на лавку, ждут, когда хозяева покажутся. А их нет и нет. Только пес бегает вокруг стола да хвостом машет (хорошенький такой, умненький!). Видит Платан, что принцесса на лавке готова уснуть, налил ей молока, отрезал краюху хлеба, посмотрел, как она вяло жует от усталости, да отнес ее в спальню хозяйскую. Раздел девушку и уже сонную на кровать уложил. А сам остался в горенке хозяев дожидаться. Не дождался. Сон сморил.
Утром проснулась принцесса первая, потянулась, осмотрелась, и вспомнила, как сюда вчера попала. Вышла в комнату, а там на одной скамейке Платан спит, кулак под голову положив, на другой — юноша незнакомый. Видимо хозяин объявился, а кровать занята была, пришлось ему на скамейке жесткой спать. Ой, неудобно как!
Тут парень пошевелился, глаза открыл, а в них тоска смертная! Тут и Платан на скамье сел, на хозяина смотрит. Тот улыбнулся гостям и говорит:
— Утра доброго! Спасибо, что согласились погостить у меня. Мне сейчас людское слово, да сочувствие, как пластырь лечебный на душу израненную… Беда у меня — убили мою матушку люди злые. Она многим помогала, лечила, повитухой была, а они ее убили, как зверя дикого. Глупые люди, не понимают, что обратиться им теперь не к кому будет, не успела матушка меня всему научить, да и не стану им помогать…