Внезапно профессор стал бледным как полотно.
— Одержимость… — повторил он.
— Профессор — извините, Кронотис, — мне кажется, вы не просто так хотели меня увидеть. В чем причина?
— Внимание! Станция Кембридж! — раздался энергичный голос из радиорубки.
Шумная толпа гуляк, крича и переругиваясь, высыпала на перрон.
— А Родни где? — спросил один, с трудом выбираясь из вагона-ресторана.
Он и его приятель, тоже едва державшийся на ногах, окинули взглядом платформу. Мимо в сторону выхода проплыла тучная фигура Майкла Вентона-Уикса.
Расталкивая народ, они шли вдоль поезда и заглядывали в окна, пока не увидели своего дружка: тот как загипнотизированный сидел в опустевшем вагоне. Они принялись стучать по грязному стеклу, свистеть и махать руками. Некоторое время он не реагировал, затем внезапно пришел в себя и озадаченно огляделся, будто не понимая, где находится.
— Совсем развезло! — весело заржали приятели, бросились обратно в поезд и вытолкали Родни из вагона.
На перроне он обалдело помотал головой. За оградой в толпе мелькнул знакомый массивный силуэт: Майкл Вентон-Уикс с огромной тяжелой сумкой в руках усаживался в такси.
— Чудеса, — пробормотал он. — Вон тот человек всю дорогу рассказывал мне о каком-то кораблекрушении.
— Ха-ха! — рассмеялся один из его спутников. — Деньги вымогал?
— Что? — озадаченно переспросил Родни. — Нет-нет. Не думаю… А может, и не о кораблекрушении. Кажется, это была авария… Или взрыв?.. По-моему, он говорил, что это он виноват. Или скорее он пытался устранить аварию, а в результате произошел взрыв и все погибли. Образовалось ужасно много грязи, а потом приползли слизкие твари… В общем, все так странно…
— Кто бы сомневался! Хотите отыскать сумасшедшего — поручите это Родни!
— Да, наверное, он был не в себе. Пустился вдруг рассказывать про какую-то птицу. Говорил, что кусок про птицу — чепуха и его лучше бы выкинуть, но ничего, он справится. И все будет путем. Почему-то мне стало не по себе, когда я это услышал.
— Надо было идти с нами в вагон-ресторан. Мы там так здорово…
— А еще мне стало не по себе, когда он со мной попрощался. Ох как не по себе…
— Помните, — сказал профессор, — когда вы пришли, я сказал, что последнее время было скучным, но… по интересным причинам?
— Я отчетливо это помню, — отозвался Дирк, — прошло всего-то десять минут. Вы, если мне не изменяет память, стояли на этом самом месте в этой самой одежде…
— Замолчи, Дирк, — шикнул на него Ричард, — дай человеку сказать.
С виноватым видом Дирк слегка склонил голову.
— Вот именно, — сказал профессор. — Вообще, по правде говоря, уже в течение многих недель и даже месяцев я совсем не пользовался машиной времени: у меня было странное чувство, что меня будто специально к ней толкают. Все началось незаметно, со слабейшего импульса, затем желание становилось все сильнее и накатывало волнами. Меня это очень тревожило. Бороться приходилось изо всех сил, потому что меня пытались заставить делать то, чего я и сам хочу. Вряд ли я догадался бы, что давление оказывается чем-то извне, а не моими собственными все возрастающими желаниями, если бы постоянно не одергивал сам себя, чтобы не поддаться искушению. Едва до меня дошло, что мной пытаются манипулировать, все стало еще хуже: по квартире начала летать мебель. Только посмотрите на эти царапины на моем георгианском бюро…