Вистинг понимал, что ложь – это самый простой выход для большинства. Так что цель любого допроса состояла в том, чтобы заставить оппонента понять, что из дела не удастся выбраться с помощью лжи. Когда тот понимал это, ощущал, что рассказать правду – значит испытать некоторое облегчение, битва была выиграна.
– Речь идет практически о том же, что вы делаете в вашей программе, – сказал Вистинг. – Вы ведь побуждаете гостей рассказать больше, чем они намеревались изначально.
– Интересно, что вы так на это смотрите, – ответил известный ведущий. – Я думал сделать преступление темой следующей программы и надеялся, что вы сможете быть одним из гостей.
Вистинг не успел ответить, прежде чем Рённинген продолжил:
– Это будет совершенно особенная программа, из ряда вон. Я, ведущий, сначала, как вы предполагали, был жертвой, потом ходил под подозрением, а вы следователь, который вытащил правду на свет.
Томас Рённинген распалился и продолжал говорить:
– Я хочу сделать передачу, после окончания которой зрители останутся с мыслью о том, что каждый из нас может стать преступником, как Хаммерснес. Господи, мы ведь знакомы. Мы соседи по дачному поселку. Он тихий скромный компьютерщик. Один бог знает, какая муха его укусила, но в тот вечер обстоятельства сложились так, что он стал убийцей и украл деньги.
Вистинг кивнул сам себе. «Хорошая тема, – подумалось ему. – Возможно, если беседа получится удачной, это заставит людей задуматься над тем, что делает из обычного человека преступника».
– Ну как вам? – поинтересовался Томас Рённинген.
Вистинг обходил дом и закрывал ставнями маленькие окна.
– Я думаю, программа получится очень интересная, – сказал он. – Но вместо меня вам нужно найти кого-то другого.
– Но ведь вы – это вся программа, – запротестовал Рённинген. – Без вас не выйдет так же.
– Ну, – сказал Вистинг и тяжело вздохнул. – В любом случае она выйдет без меня.
На пороге дома показалась Лине, и Вистинг сообщил Рённингену, что ему нужно завершать разговор. Ведущий попробовал привести еще аргументы, попросил разрешения хотя бы перезвонить на следующий день. Вистинг четко дал понять, что решение окончательное, но поблагодарил за приятную беседу.
– Что такое? – спросила Лине.
Вистинг неопределенно мотнул головой.
– Ничего, – улыбнулся он. – Просто собрал несколько последних фрагментов пазла.
Лине закрыла за собой дверь. Вистинг стоял и смотрел, как дочь вставляет ключ в замочную скважину и поворачивает его так, чтобы металлические стержни крепко встали на место. Он чувствовал, что ветер переменился. Теперь он дул с востока.