– Электроника была, а еще ноутбук, на котором я работал, когда оставался там.
Вистинг воссоздал в голове обстановку внутри ограбленного дома.
– Он стоял на столе в гостиной, – добавил Рённинген.
– Скорее всего, его там больше нет, – констатировал Вистинг. – Там лежало несколько страниц рукописи.
Томас Рённинген состроил гримасу.
– Это был древний ноутбук, и резервные копии у меня есть, разумеется, но мне совсем не нравится мысль о том, что моя работа может попасть в чужие руки.
Вистинг снова взял ручку. Рённинген сместил фокус и избежал вопроса. Казалось, что ему совсем не хочется рассказывать, кто еще, кроме него, пользовался домом. Все время, пока он говорил, его руки были беспокойны. Здесь он вел себя совсем иначе, не как на телевидении. Обычно беспокойство было признаком сложных и неприятных ощущений.
– Кто еще, помимо вас, бывал в доме? – Вистинг снова задал вопрос.
– Несколько гостей летом… Известный таблоид «Смотри и слушай» сделал репортаж. Приезжали коллеги из НРК.
Томас Рённинген перечислил несколько имен, рассказал обо всех своих летних гостях, пока Вистинг записывал. Подавляющую часть гостей составляли блондинки значительно моложе самого хозяина дома.
– А еще меня навещал Давид Кинн с друзьями, – добавил известный шоумен. Теперь список выглядел законченным.
Вистинг не смог скрыть свое удивление.
– Инвестор?
Томас Рённинген кивнул. Давида Кинна пресса называла финансовым акробатом и рыцарем банкротства. Он принимал участие в азартных играх и пирамидах, несколько лет назад его осудили по статье «мошенничество», после того как он одолжил крупную сумму наличными, которая оказалась получена преступным путем. Последние заголовки прессы рассказывали о том, как за Кинном охотятся черные коллекторы.
– Он был гостем моей программы на Пасху, – объяснил Рённинген. – Летом у нас была пара деловых встреч, но никаких договоренностей мы не заключали.
Вистинг не проронил ни слова в надежде на то, что ведущему программы будет неловко молчать и он, как водится, заговорит.
– Он арендовал дом на несколько недель в конце лета, – в конце концов произнес Рённинген. – Я не знаю, кто его посещал или жил с ним.
– Несколько недель?
– Три. С четвертого по двадцать пятое августа.
Вистинг взял ручку и записал «Давид Кинн» в самом верху страницы.
Список гостей получился длинным, лоб ведущего прорезала морщина.
– Вы знаете, кто убитый? – спросил он.
И снова он меняет тему разговора.
– Точно мы пока сказать не можем, – сказал Вистинг так туманно, как только смог.
Томас Рённинген кивнул в сторону блокнота.