– Как произошла авария? – негромко спросила она.
– На этот счет нам известно немногое. Американское посольство сможет сообщить вам подробности.
– Значит, во время взрыва была уничтожена лишь «Мона Лиза» из Прадо? – спросила сидевшая в стороне миссис Вайола.
Хелен с трудом сосредоточилась на судьбе знаменитой картины, но в конце концов кивнула.
– «Лишь» – это вы хорошо сказали. Она тоже имела неоценимое значение…
Пристыженная миссис Вайола потупила взгляд.
– Кроме того, в коллекции Павла Вейша хранилась еще одна «Мона Лиза», уничтоженная во время пожара. Думаю, это была так называемая Айзелуортская «Мона Лиза», – добавила Хелен. – Очень известная копия, тоже созданная в XVI веке. Наверное, Павел Вейш хотел владеть всеми тремя – или уничтожить их.
Печаль захлестывала ее с головой. Хелен чувствовала себя все хуже, ей хотелось как можно скорее уйти отсюда.
Келлер пролистал лежащие перед ним на столе документы, затем обеими ладонями хлопнул по столу, словно подводя итог.
– Если настоящая «Мона Лиза» все еще в Лувре, это, конечно же, все меняет… – произнес он.
– Значит, мы закончили? – спросила Хелен, отодвигая стул.
– Думаю, да, – нерешительно произнесла миссис Вайола, но затем в каких-то своих заметках она наткнулась на еще один вопрос: – Что насчет стеклянной пробирки, которую у вас изъяли?
– Я полагаю, что в ней вы найдете геном пчелиного вируса. Я спасла его из холодильника в лаборатории Вейша перед нашим бегством, прежде чем она сгорела. Возможно, это поможет найти противоядие.
Вайола кивнула, а Келлер уже выглядел почти довольным.
– Значит, теперь мы можем позволить вам спокойно погоревать, миссис Морган. Еще раз примите мои искренние соболезнования. Никто не должен сталкиваться со смертью своих детей. – Келлер понурился.
В этот миг зазвонил телефон, стоящий на столе перед ними.
Уэс Келлер снял трубку.
– Как я и говорил, вам позвонили из американского посольства в Акапулько, – сказал он, обращаясь к Хелен. – Соединяйте, – произнес он в трубку, пододвигая к Хелен телефон.
Она почувствовала, как горе полностью завладело ею, в душе поднялась волна отчаяния. Сдерживать слезы не осталось сил.
Дрожащей рукой женщина взяла трубку.
– Мама, это ты? – донесся до нее голос издалека. – Это я, Мэйделин. Со мной все в порядке, мама.