[13], доктор Рахмани. Aegiale hesperiaris.
– Это еще что значит?
– Гусеница! У вас в бутылке не червяк, а гусеница. Вот, посмотрите: там, где вы видите лишь жалкого червя, я вижу гусеницу. Там, где вы подозреваете конец, я вижу начало чего-то нового.
– О чем вы, черт побери, говорите?! – От разговора и водки у доктора шумело в ушах.
– Возможно, я действительно чем-то похож на эту гусеницу, поскольку, в отличие от вас, готов развиваться дальше. Я вижу в нашем существовании лишь временную, промежуточную стадию.
Доктор Рахмани уставился на лежащее в бутылке насекомое. Если присмотреться повнимательнее, можно было подумать, что бледная, похожая на резину кожа гусеницы действительно напоминает кожу лица его собеседника. Потянувшись к стакану, он сделал еще один большой глоток.
– Почему вы так поступаете с девушками? – Когда он поставил стакан на стол, его голос звучал невнятно.
На такой простой вопрос разумного ответа ему не получить. И действительно, казалось, безумец на миг растерялся. Из его вечно приоткрытого рта – еще одно следствие паралича лицевого нерва – потекла тонкая струйка слюны.
– Вы снова видите лишь червя, – наконец прошепелявил он.
– Я вижу только людей, которым вы причиняете боль!
Рахмани испытывал искренний гнев. Подумал об отчаянии, которое терзало его в течение минувших дней. Может быть, ударить его прямо здесь и сейчас бутылкой по голове и тем самым покончить со всем этим? Доктор вспомнил о Тико, о его автоматической винтовке, которую тот всегда носил с собой, и отказался от этой идеи.
– Я причиняю вам боль? – Свистящие звуки в его голосе стали отчетливее.
– Мне и этим девушкам!
– Вы ошибаетесь, милый мой. Это ваша гильдия причиняет девушкам боль. И не делайте вид, будто я говорю нечто удивительное для вас! Вы и вам подобные каждый день вскрывают женские груди и засовывают туда силиконовые подушки. Впрыскивают яд под кожу здоровому человеку. Удаляют плюсневые кости, чтобы пациентки могли ходить на высоких каблуках. Ломают молодым девушкам ноги, чтобы сделать их длиннее. С недавних пор вы кромсаете даже вагины. Это ведь ваша профессия – играть в бога и изменять природу. Разве ваши пациентки не испытывают боли после подобных операций? Сколько их умерло на операционном столе или позже, от осложнений, а, господин доктор Рахмани?
Произнося свою речь, старик поднялся и теперь стоял, склонившись над столом, так что Рахмани ощущал, как с каждым возмущенным словом на него летят брызги слюны. Несмотря на то что сознание его было замутнено алкоголем, он постепенно начал осознавать.