— Ты совершенно не разбираешься в реалиях жизни.
— Возможно, а Вы совершенно забываете о так любимом Вами этикете. Вы у меня в гостях, ведите себя достойно.
Быстро глотнув воды из бокала, она поджала губы.
— Это недоразумение. Я совершенно не понимаю, как моя дорогая ушедшая сестра могла способствовать такому.
— Какому? — взяв вилку, окинула взглядом заставленный яствами стол. Неплохо. Это кто там у нас такой щедрый, что распорядился приготовить на завтрак такие деликатесы. Неужели Рауш?
Скосив глаза на молча сидевшего рядом мужчину, через прикрытые веки зорко наблюдающему за действиями тетки, молча согласилась. Скорее всего он. Больше некому. Интересно, на что рассчитывал? Что та откушает и подобреет? Блажен кто верует.
— Это ужасно. Молодая девушка твоего возраста должна заниматься исключительно собой и познанием мира, а не так называемым управлением рода.
— Кому должна? Рауш, будь добр, — показав на дальнее блюду, улыбнулась тетке, — И почему так называемым?
— Потому что такого безобразия, еще не было! Мы не говорим о закрытии фонда, пока не говорим.
— Ну слава Космосу. Спасибо, Рауш.
— Элинария?
— Да, тетушка?
— Я все же добьюсь, чтобы фонд снова пополнялся и был открыт для членов рода.
— Попытайтесь.
Послышался скрип. Зубов? Все может быть, хотя она вроде аристократка, а они разве позволяют себе скрипеть зубами?
— Ничего, ты скоро повзрослеешь и поймешь всю его важность. Но это твое замужество!
— Я так понимаю, оно Вам тоже не по нраву? — нацепив на вилку кусочек фрукта, чуть склонила голову набок. Мне дадут сегодня поесть или нет?
— Верно.
— Бывает, Вам остается только смириться.
— Посмотрим, — по теткиному лицу пробежала едва заметная эмоция, и на какую-то долю секунды мне показалось, что это удовлетворение. Радость от чего-то. Повернувшись к ней, я как бы ненароком всмотрелась в лицо таурианки, но ничего кроме высокомерия и недовольства обстоятельствами не увидела. Неужели показалось? Надеюсь Рауш отслеживает ее эмоции тщательнее, недаром ведь сел напротив.
Несколько минут было слышно лишь тихое случайное постукивание кончиков вилок по тарелкам, пока Касмина вновь не решила осчастливить нас разговором.
— Неплохой у тебя повар. Наследство от Катраэлы?
— Вы правы, тетушка.
— Да, прелесть. Каждый раз как бывала у нее, каждый раз пыталась переманить такое чудо себе. Она тебе не рассказывала?
— Возможно. Не помню.
Тетка тонко улыбнулась и задумчиво протянула:
— Да, славные были времена.
Прожевывая кусочек булочки, скосила глаза на няньку. Это что было? Это моя напористая и бескомпромиссная к другим родственница предается воспоминаниям? Неужели что-то где-то сдохло? А Рауш расслаблено попивал чаек, и если бы я не знала этого его "беззаботного" выражения лица, то была бы уверена, что он глубоко и полностью пребывает в нирване, вызванной тем замечательным пирожным, что красуется на его тарелке.