Повернувшись к выстроившейся у стены охране, отдала необходимые распоряжения и задумалась, машинально перебирая ногами в сторону малой столовой. Я полностью положилась на жениха, чувствовала его большое тело рядом, горячую руку на талии. И странно. Мне было комфортно. Хотя должно дико раздражать. Ведь он вломился в мою жизнь, он старательно перекраивал меня под свои стереотипы, он что-то требовал, а я в ответ с яростью с ним пикировала, отстаивая свою независимость, свое видение мира. Я ругалась, мысленно обзывалась и желала ему "всех благ". Но когда он молчит и идет вот так, поддерживая и невзначай направляя… В этом есть что-то странно приятное.
Как же быстро он влился в мою жизнь, заполнив собой все, причем сейчас я даже не могла сказать "Дорогой! Тебя слишком много! Отодвинься, а еще лучше отойди, скройся, и дай мне самой решать свои проблемы". Странно? Очень.
По здравому размышлению, он в чем-то прав, без меня, вместе с Раушем попытавшись решить проблему с добычей руды. Ведь действительно, что я забыла на спутнике под перекрестным огнем военных? Это не показательные безопасные выступления, это не перебирание бумажек, награждение выдающихся или уничтожение неугодных. Это смерть в любой момент. А я как-то не готова рисковать собой из-за куска металла, пусть даже и дорогого. Поэтому я и отдала в самом начале наших отношений Дариусу этот проект. С условием. И он его почти выполнил. Почти. Подумаешь, сообщил о проблемах не сразу, а позже, но ведь сообщил! Зараза.
Я снова разозлилась.
— Элинария? Ты снова опаздываешь, это неприлично.
Глаза сфокусировались на тетке, недовольно восседавшей в одном из кресел. Губы поджались, а подбородок чуть приподнялся. Кажется я нашла, на кого излить свою "радость".
— И что на тебе надето?
— Вас что-то не устраивает, тетушка? — глаза сузились, впиваясь в старческое лицо. Сама Касмина выглядела несколько иначе, чем за завтраком. Прическа стала более объемной, на лице появился макияж, конечно, может он был и утром, но я особо не приглядывалась. Сейчас же внимание приковывали ее губы подведенные бледно- фиолетовым, ровно под цвет платья.
— По правде говоря, меня не устраивает все. Где твое гостеприимство. Безобразное воспитание, видела бы это моя ушедшая сестра!
Я уже открыла было рот, чтобы ответить, но не успела.
— По-моему Вы забываетесь, светлейшая, — голос жениха прозвучал непривычно низко, у меня даже возникло желание оглянуться, — На сколько мне известно, в этот дом Вас не приглашали. И я более чем уверен, Ваш визит затянулся.
— Да как ты смеешь! — тетка вскочила и, положив ладони на стол, наклонилась в нашу сторону, — Я не позволю, чтобы мне указывал какой-то военный.