— Перестань, в самом деле! — возмутилась Оксана. — У тебя отец, дедушка. У Руслана дела похуже. Ты ведь знаешь, что у него папа неродной?
— Он говорил, — кивнула Алина, яростно накручивая на палец кожаный ремешок от амулета. — Рассказывал, что мать родила его от другого, когда они с Олегом уже в браке жили. Отчим всю жизнь про это помнил, но называл Руслана своим сыном. И лично его ни в чём не упрекал. А матери сцены устраивал, конечно. Она допереживалась известно до чего. Татьяна Васильевна, Руслан говорит, очень страдала. Но ребёнок-то здесь причём? Не он же изменил. Так и я…
Алина всхлипнула. Подбежавшая Грета принялась, повизгивая, слизывать слёзы со щёк хозяйки.
— А что ты? Почему возник этот вопрос? — Оксана наморщила лоб.
— Отец меня не любит, — неожиданно сухо и деловито сказала Алина. — Мать ведь гуляла в гарнизоне. Но только в последнее время. У неё такой любовник был — вау! Каперанг и муж главы администрации посёлка. И внешне — ну просто картинка! И папа начал вообще подозревать… Ты, говорит, копия Зоя, и я ничего не могу понять…
— Ах, вот оно что! — Оксана, наконец, связала концы с концами. — Леонид Владимирович думает, что ты не его дочка?
— Да. Он как бы и не скрывает. Сегодня деду опять сказал, что пока съезжаться с ним не будет, подождёт. Раз деньги украли, придётся ему сюда вселяться. А у него там, в посёлке, баба имеется. У неё в прошлом году муж погиб, ей материальную помощь дали, обещали квартиру в Питере. Вот я и думаю, что папа решил с ней… А я мешаю, алименты надо ещё три года платить. Поживи, говорит, у деда, тебе тут лучше будет. Конечно, тут лучше! — Алина достала из сумочки пачку «лёгких» сигарет. — Хочешь?
— Давай.
Оксана понимала, что заброшенного подростка воспитывать поздно, да и ни к чему. Алина достала газовую зажигалку, прикурила и отдала её Оксане.
— Расскажи мне всё. Легче будет, я знаю.
— Мама без вести пропала, через полгода её можно признать погибшей. Но пока у отца не получается, хотя в августе будет год. Без свидетельства о смерти он не может жениться. Правда, многие сейчас просто сожительствуют, и он с той тёткой — тоже. Я её знаю. Мы там все между собой знакомы — чуть ли не свечки друг другу держали. Но он после с ней сошёлся, когда мама уже… — Алина закрыла лицо руками. — Так бы соседки ей всё доложили. Там тундра — не спрячешься. Всё на виду.
— И ты знаешь, с кем мать встречалась? Правильно я поняла?
— Да ты чего?! Весь посёлок знал. В той семье такие скандалы были — под окна сбегались слушать. Соседи от замочных скважин не отходили. Они с мамой земляки, в Волгограде в одном дворе жили. Когда встретились, не могли наговориться. Папочка мне тут и заявляет: «Откуда я знаю, может так быть, что Зоя в Калининграде какого-нибудь друга детства встретила!» Но я-то виновата разве? — сквозь слёзы пролепетала Алина. — От кого я, какая разница? Ну, сбегала мама из дома, жила у своего каперанга в каюте, так меня же не спрашивала! Я сердцем чувствую, что её нет больше. И отца около себя не держу. Хочешь уйти к другой — уходи, но не выпендривайся!