– Но мы волнуемся, как там мама. Вот и подумали: может, ты хоть что-то знаешь.
Я шлепнула себя по лбу:
– Простите. Мне, конечно, надо было ввести вас в курс дела. – Я проклинала себя: вместо того чтобы найти время успокоить братьев, я двадцать минут нежилась в ванной. – Она поправляется. – Я очень тщательно выбирала слова. – А для этого ее держат в состоянии искусственного сна. Вы ведь знаете нашу маму. А иначе она принялась бы ходить за нами по пятам. И проверять каждый наш шаг. А во сне она окрепнет и проснется практически здоровой.
– Ох! – Остен даже немного воспрял духом, и я поняла, что при всей легшей на мои плечи нагрузке мальчикам пришлось куда тяжелее, чем мне.
– А как там Арен? – Кейден ковырял заусеницу, чего раньше за ним не водилось.
– От него пока ни слуху ни духу, но я уверена, это исключительно потому, что он сейчас устраивается на новом месте.
Судя по выражению лица Кейдена, мой ответ его явно не удовлетворил.
– А как, по-твоему, он вернется?
Я сделала глубокий вдох:
– Давай сегодня не будем об этом. Не сомневаюсь, он скоро позвонит и все расскажет. Ну а сейчас единственное, что вам нужно знать, – то, что ваш брат счастлив, мама поправляется и у меня все под контролем. Договорились?
– Договорились, – кивнули они.
У Остена неожиданно задрожали губы.
– Это я виноват, да?
– С чего ты взял? – Я опустилась перед ним на колени.
– Мама. Заболела из-за меня. Она всегда говорила, чтобы я угомонился, а затем проводила рукой по волосам, словно очень устала. Это я виноват. Я ее утомил.
– По крайней мере, ты не доставал ее с уроками и школой, – тихо возразил Кейден. – Я вечно донимал ее своим нытьем. Меня не устраивали книжки и учителя. А еще отвлекал ее вопросами, когда она была занята. Да и вообще она тратила на меня кучу времени.
Итак, теперь каждый из нас винил лично себя. Замечательно.
– Остен, выбрось подобные мысли из головы. Раз и навсегда. – Я притянула брата к себе. – Мама – королева. У нее и без тебя масса поводов для волнений. Да, конечно, быть матерью – это тяжкий труд, но зато мы всегда умели ее развеселить. А кто из нас четверых самый заводной?
– Я. – Его голос звучал едва слышно. Остен хлюпнул носом и попытался улыбнуться.
– Вот именно. А теперь ты, Кейден. Как думаешь, что для мамы будет лучше? Ответить на твои вопросы или дать тебе путевку в жизнь без полного набора правильных ответов на них?
Кейден продолжал нервно ломать пальцы.
– Да, она наверняка предпочла бы, чтобы я сперва обратился к ней.
– Вот и договорились. Хотя что уж там душой кривить! Мы с вами еще та компашка! – Я улыбнулась братьям. Остен рассмеялся, а лицо Кейдена просветлело. – И что бы ни случилось, она всегда была готова прийти на помощь. Если бы ей пришлось решать, что лучше: разбирать ужасные каракули своей дочери или вообще не иметь таковой, она остановилась бы на первом. И вообще, она согласна была служить нам ходячей энциклопедией, лишь бы почаще общаться со своими детьми. И она предпочла бы постоянно уговаривать тебя сидеть смирно, нежели иметь только троих детей. Так вот, зарубите себе на носу: она заболела вовсе не из-за нас. – Я ожидала, что братья сразу повернутся и убегут, чтобы начать зализывать раны, но они не тронулись с места. И я мысленно вздохнула, понимая, чего они от меня ждут и что придется пожертвовать возможностью спокойно поспать. – Вы хотите остаться у меня ночевать, да?