Гай применяет новую методику обучения для спецслужб. Она специально создана для подготовки агентов. Нескольких подполковник уже умудрился натаскать. Никакой зубрёжки — обучение проходит на подсознательном уровне. Десять дней мне придётся вплотную сидеть перед видаком. Уже сегодня допоздна таращилась на «двадцать пятые кадры». Это улучшает память и помогает научиться уже упомянутому скорочтению. Норма — шестьсот страниц текста за час.
Но вместо этого перед глазами поплыли картины годичной давности. Сразу после того, как был зачитан тот самый Указ, словно потускнели яркие люстры «Белого Дома». А тьма за окном стала мутной, призрачной. Депутаты не расходились, опасаясь, что обратно их уже не пустят. Ну и мы, обслуга, согласились на сверхурочную работу.
Было холодно. В сторону Дорогомилова неслись тучи. Со скрипом качались деревья в парке у стадиона «Асмарал». Странно, почему всё это вспоминается? Гай программирует меня на тоску и печаль? Но я должна стать Дайаной Косаревой, с которой ничего подобного не было. Надо отрешиться от прошлого — хотя бы на время, чтобы ненароком чего-то не сболтнуть.
Постепенно я стала втягиваться. Дайана много курит, и мне тоже всё чаще хочется взять сигарету. От водки и коньяка меня всегда тошнило. А перед видаком с кассетами Гая вдруг захотелось выпить чего-то крепкого. С каждой минутой я приобретаю уверенность, что родственники и друзья Дайаны — мои родственники и друзья. Так недолго и в «дурку» попасть с раздвоением личности. В результате кодирования я на весь день забыла о дочери, сестре и братьях, словно никогда их не имела.
— Надеюсь. Что генетическую экспертизу Косарев проводить не станет, — заметил Гай.
Но, на всякий случай, проверил наши с Дайаной группы крови. Самое интересное, что оказалась одна и та же — первая, с отрицательным резусом. Прохор Прохорович посмеялся и сказал, что мы, наверное, родственницы, только не знаем об этом. Дайана запротестовала, и я её поддержала. Семья Бабенко жила всё время в Донбассе, а Згирские — в Киеве. Косаревы и Рыбины, от которых происходит Дайана, если и бывали на Украине, то только в Крыму*.
— Будем надеяться, что пронесёт!
Прохор Прохорович не любил действовать на «авось», но здесь ему ничего не оставалось делать.
— Для этого тебя, Оксана, нужно заподозрить. А ты не давай повода. Да, придётся тебе пирсинг сделать — никуда не денешься…
Я не ничего против не имела. Строгая тонкогубая косметичка проколола нежную кожицу около пупка, вставила серьгу. В мочке каждого уха Дайана носила по три серьги-гвоздика. Ничего, рожать больнее. Между прочим, все эти серёжки выглядят довольно пикантно.