Ваши тени ложатся на кровью пропитанный пол
И на кафельный пол, где постелями были бушлаты…
Как бы я хотела проснуться от тяжкого сна и узнать, что ни куда «погружаться не нужно, что всё почудилось! Как это дико, ужасно! Все молодые матери в это время находятся в декретном отпуске — даже до трёх лет! А я должна бросать четырёхмесячного ребёнка и лезть чёрту в зубы!
Но нет, всё наяву. И зачем только я согласилась? Почему пожертвовала собой, спасая того самого полковника Ронина, который вылавливал и бросал в автозаки не успевших уйти в катакомбы? Андрей, раз решил, всё равно до него доберётся. И нет в моей жертве никакого смысла. Но с другой стороны, и бандитов надо ловить. Так вышло, что именно я оказалась похожа на Дайану…
Время трёпа прошло. Это строгий, но праведный час.
«Кто же, если не я?» — стало ныне источником силы…
В полной тишине я допела песню, и все снова сели за стол. Как-то сразу пришло понимание, что пела я не только о том, что было год назад, но и о сегодняшнем своём задании. «Кто же, если не я?»
— Я ещё выпью рюмку? Можно?
— Ксюха, у меня такое чувство, что ты вернёшься. — Озирский обнял меня и расцеловал. — Останешься в живых, хотя лёгкой твоя миссия не будет. И не нужно травить душу ни себе, ни другим. Ты ещё увидишь и Москву, и Пресню. Держись — мои предсказания верные. Помни всегда об этом…
Я старалась отвлечься от ужасных мыслей, внимательно оглядывая стол. Кроме поминальных блюд, Виринея с Липкой нажарили мяса и рыбы. Теперь мы выпили, чокнувшись — за моё благополучное возвращение. Потом собравшиеся принялись молча жевать. Все, кроме Оты и братьев, думали об одном и том же.
— Когда вернёшься, в музыкальную школу подзатыльниками тебя затолкаю! — пообещал Озирский. — Прохор, видишь, какой талант пропадает?
— Только от нас зависит, пропадёт он или нет. — Гай пожал мой локоть маленькой жёлтой ручкой. — В музыкальную школу — обязательно. А потом, возможно, и в училище…
— Я тоже пою под гитару, — заметил Андрей. — И отныне включаю песню «Эхо» в свой репертуар. Обязательно буду упоминать, что автор музыки — героиня обороны Дома Советов Оксана Бабенко.
Прохорович кивнул. А потом поднялся, давая понять, что трапеза окончена — пора и за дело. Брагин только сейчас перестал вытирать слёзы.
Олесь и Орест повисли у меня на руках, заглядывали в лицо. Им было очень интересно. Братья давно просились ехать со мной на ту квартиру. И никак болванам этим было не доказать, что такое невозможно.
— Может, Сашку привет передать? — шёпотом спросил Озирский.
— Передай. И пусть живут счастливо с Инессой. Она действительно забеременела?