Я ушёл на кухню — надоело сидеть в темноте. А на улице, оказывается, идёт дождь. Как это часто бывает осенью, тучи налетели внезапно. Листья в лужах смешались с грязью. Люди поспешно выдёргивали из сумок и раскрывали зонты — разноцветные, чёрные, синие. Я никогда не думал, как это забавно выглядит с высоты.
Капли барабанили по стеклу. Постепенно за струйками пропадало небо, расплывались кроны деревьев. Я налил себе виски, бросил в бокал два кубика льда. Передохнул немного, опустошил бокал и вернулся к ребятам.
Андрей уже снял пиджак, бросил его на циновку, закатал рукава рубашки. Перстень его горел рубинами — значит, дело шло на лад. Прохор ерошил волосы, щипал усы и сверкал глазами. На мои шаги они даже не обернулись.
— Может, проветрим здесь? — подал я голос. — Уж на что куряка, а у вас помираю. Там, кстати, давно дождь хлещет…
— Да неужели? — удивился Гай. — Тогда можно двери открыть. Как раз сквозняком дым и вынесет. Кстати, Всеволод, зачем пьёшь в одиночку? — Нос его был чутким, как у собаки. — Мог бы и нас подождать. Угощение ещё будет.
— Да, Севыч, мы уже кончаем, — подтвердил Озирский.
— Вас дождёшься, пожалуй! — Я взял гитару со стены, пощипал струны. — Как дела? Договорились до чего-нибудь?
— А как же! Всё замётано. — Андрей потянулся, размял мышцы. — Кофе бы глотнуть, а?
— У меня «Кафе-ароме» есть, — сказал Гай. Вскакивая с тахты. — Я мигом.
— Ладно, потерплю до обеда, — махнул рукой Андрей. — А то аппетит перебью.
Гай унёс пепельницу на кухню. Потом вернулся и вытер глаза, слезящиеся даже при пасмурной погоде. Ворох бумаг громоздился на низком столике. В числе прочего там была фотография девицы лет семнадцати. Я уже знал, как её зовут. Прохор сказал, что Дайана Косарева — безнадёжная наркоманка, и долго не протянет.
— Поскольку мы уже закончили дело, можем смело гулять, — заявил Андрей.
Я пожал Прохору руку, поздравляя его с успехом. Несмотря на кажущуюся доступность, столковаться с Озирским было не так-то просто, особенно для нового человека.
— И как ты гулять собираешься? — поинтересовался Гай.
— Севыч говорил, что ты арии классно поёшь. Но здесь это будет выглядеть довольно странно. Поэтому исполни что-нибудь под гитару. Ты рок исполняешь?
— А как же! — удивил меня Прохор. — Например, «гражданскую оборону». Сыновьям тоже Летов* нравится, хотя они вряд ли что-то понимают.
— Спой, несколько строк хотя бы, — попросил Андрей. — Хочу посмотреть, на оперный голос это ляжет.
Гай азартно защипал струны. Озирский повернулся ко мне.
— Как виски, Севыч?
— Супер! — я показал большой палец. — Особенно после той гадкой водки на иранском спирту, которую довелось попробовать в Сочи. До сих пор тошнит. У них в Ереване производство. Каких угодно этикеток наклеят. Народу травится уйма…