Понятно, что Озирский сейчас вспоминает всех женщин, в смерти которых он считал себя виновным. И совершенно не желает той же участи Оксане Бабенко. Но, несмотря на это, он пообещал Гаю поговорить со своей бывшей секретаршей. Значит, счёл это необходимым. Но всё равно, вижу, мается. Душа у него болит. Но отступать уже поздно.
— Дети у Ковьяра есть? — продолжал тем временем Андрей.
— Нет, насколько я знаю. Обожает своего бульмастифа. Это такой охранник, которого не купить. Зовут собаку Жан. Людей он, как сам признался, ненавидит и презирает — всех без исключения.
— Надо сказать, что здесь наши воззрения совпадают, — жёстко сказал Озирский. — Правда, я для некоторых людей делаю исключение. Для тебя, например, потому что об этом просил Всеволод. А ему я никогда не откажу, ибо обязан жизнью.
Озирский говорил, вроде, с усмешкой, но в глазах его плясало далёкое пламя.
— Когда я сидел под подпиской о невыезде, меня пасли не только менты, но и твои, Прохор, коллеги. Приказали бы им — посадили. А теперь вы просите меня о помощи, причём о практически безвозмездной…
Я почему-то вспомнил Оксану Бабенко с крохотной дочерью на руках. На головке ребёнка, под волосами, виднелось большое родимое пятно. В детстве от матери я слышал, что так случается, если беременная испугается пожара. Октябрину отметил не простой пожар. На глазах её матери горел «Белый Дом».
— И я согласен работать за долю малую. Только прошу никому об этом не говорить, а то встанут в очередь. А откажешь — испортишь отношения с грозным ведомством…
Андрей развалился в кресле. От него сильно пахло парфюмом «Чёрный Дракон». Видимо, графине де Боньер, его супруге, нравился этот аромат.
— Ковьяр — достойный противник, помни это. — Прохор поднял указательный палец. — Имеет обширные связи в научном мире, в силовых структурах. Группировка щедро жертвует в общаки*. Криминальный элемент это ценит, и в долгу не остаётся.
— «Дурью»* торгует? — прямо спросил Озирский.
— Нет. Это как раз исключено. Ковьяр, как я уже сказал, из староверов. Он не пьёт и не курит. Кстати, и по бабам не свистит. Из-за этого всегда сохраняет ясную голову. Заслать к нему «крота» практически невозможно. Я пробовал прикинуть так и этак — не выходит. Тогда и обратился к Всеволоду, чтобы использовать последний шанс.
— Тебе поручили его дело из-за связей группы с японцами? Что за секта? — осведомился Андрей.
— Между прочим, в России она действует легально, — удивил нас Прохор. — С милостивого благословления властей. Имеет массу времени на радио. В секте убийство — обычное дело. Они лишают жизни отступников и людей, так или иначе опасных для лидера.