19 сентября. Я дома, на Звенигородском. Стою перед большим зеркалом. Его повесил папа, когда меня водили на балет. Потом тем же самым хотела заняться Липка — и тоже неудачно. Я раздумываю о причудливых прихотях судьбы. Это надо, чтобы два таких разных человека, как мы с Дайаной Косаревой, имели практически одно лицо!
Чтобы сойти за сестрёнку Эдуарда Косарева, я должна, как она, полюбить всех — особенно ту половину человечества, которая в брюках. И допускать их до себя беспрекословно, ибо все люди — братья и сестры. Я не сделала ни одного аборта, а Дайана — уже три. Но убийством подобные операции она не считает, а просто издержками сексуальной свободы.
Убив своих троих детей, Дайана на полном серьёзе уговаривала меня простить убийц матери, да и вообще — всех врагов. Я едва не плюнула ей в лицо и не отказалась участвовать в операции, но положение спас Прохор Гай. Он поговорил со мной и с Дайаной. Приказал обеим не касаться посторонних тем, а только лишь готовиться к «погружению». Никто нас не просит иметь одинаковое мнение по поводу политических событий, но сейчас надо отодвинуть всё это в сторону. Ведь вряд ли потом мы с Дайаной встретимся.
Прохор Прохорович, когда мы вдвоём пили кофе, предупредил, чтобы я и не думала баловаться с пистолетом. На указательном пальце появится мозоль от спускового крючка, и я могу быть раскрыта. По такой мозоли определяют террористов в международных аэропортах.
Я заинтересовалась и спросила, как можно в толпе узнать террориста. Гай ответил, что существуют такие методики. Сначала должен не понравиться внешний вид человека — напряжённая походка, бегающий или, наоборот, остановившийся взгляд. Потом ищут те самые мозоли, пусть даже самые маленькие. Они остаются после тренировок по стрельбе. Могут навести на определённые мысли и синяки. Например, на плече — от приклада, царапины. Даже ноги у преступников, оказывается, потеют особым образом — от тренировок в тяжёлых ботинках.
Но мой вид должен быть как можно более мирным. Я обязана стать пофигисткой, которой всё равно, где она, и что с ней. Шмаль, трах и разговоры о Боге — на этих трёх китах должно стоять моё мироощущение. Я обязана превратиться в милую, равнодушную и ласковую сучку.
Дома никого нет — понедельник. Братья в школе, Липка гуляет с Отой. Саша уже в Питере. Позвонил вчера вечером и шутливо сообщил, что Брагин его по дороге не прикончил. Хорошо Саше — он на больничном, а мне нужно работать.
Несмотря на предупреждения Гая, я взяла в руки маленький пневматический пистолет. Перед этим надела дамский бронежилет с вытачками и специальные пуленепробиваемые трусики. Для прикола обулась в чёрные полусапожки «Марко Пицци» и туго зашнуровала их. Стоя на высоченных каблуках, я прицелилась в зеркало. Левой рукой взъерошила пышную рыжую шевелюру. Пришлось несколько раз менять насадки фена. Нет, роды меня ничуть не испортили. Талия тонкая, ноги — от плеч.