— Слушай, а они её взаправду замочили? И Вована тоже кокнут?
— Перестань… такими словами… — Алису вырвало.
Немного отдышавшись, она, всё ещё стоящая на коленях, стала придумывать какую-нибудь правдоподобную историю, объясняющую отсутствие на планёрке. По крайней мере, опоздают и Боря с физруком. Вован в библиотеке появлялся очень редко. Значит, не одна Алиса Янина проигнорировала сие сакральное мероприятие. Наверное, ей даже не влетит от Марконы. Но уж лучше бы влетело…
А после Чаркин и Артемьев явятся, как ни в чём не бывало? И тело Люции найдут местные, когда придут утром отвязывать лодки? Похоже, и Вована не помилуют, но это уже не Алисино дело. Самое главное сейчас — не дать повода заподозрить, что компанию Чаркина в лесу видели.
— Денис, сделаем так…
Алиса слышала клацанье собственных зубов. А рук и ног она вообще не чувствовала, будто в позвоночник сделали укол. И вдруг в нём сильно запульсировало, задёргалась кожа на спине и на голове. Волосы сами собой встали дыбом. Но Алиса должна была казаться спокойной, насколько позволяла ситуация, — ведь рядом был ребёнок.
— Я нашла тебя на станции. Запомнил? Ты хотел убежать в город. Я поймала тебя на платформе, как в тот раз. Ни в коем случае не говори никому ни про лес, ни про это… Иначе мы погибли! Понимаешь?
— Не тупой!
Денис, как и все дети, не воспринимал горе и смерть всерьёз. Его больше интересовало, как придётся врать Марконе и выгораживать Алису, за ещё хранить кошмарную тайну, за которую могут убить.
— Только не забудь, ладно? Я приведу тебя как будто со станции. Про Чаркина даже не упоминай. Марконе скажешь, что скучаешь, не можешь больше здесь быть. Ну, как раньше говорил. Станет ругать — плюнь на неё. Главное, чтобы нам с тобой поверили. А я тебя потом выручу. Ты чуть не сел в последнюю электричку — так и говори. И не показывай, что знаешь про Люцию и Вована…
— Усёк!
Денису теперь уже хотелось вернуться в лагерь. Отступили в далёкое прошлое собственные страдания, тоска, слёзы, попытка самоубийства и насмешки приятелей. Теперь он стал не таким, как все, а особенным, посвящённым, много повидавшим. Глупости, забивавшие головёнки сверстников, остались где-то внизу, на грешной земле. А он, Денис Оленников, воспарил под облака, неизмеримо вырос в собственных глазах.
— Если собьёшься или запутаешься, всё пропало! — Алиса хотела уже выйти из кустов, но вспомнила о главном. — В лагерь приедет милиция. Так вот, тебя допрашивать нельзя без твоей мамы, без её разрешения. Но кое-какие вопросы тебе, между прочим, могут задать. Ментам тоже говори, что был на станции. С тебя спроса нет. То, что нужно, я сама им скажу. Всё усвоил, или повторить? Это наша жизнь или смерть, помни всё время!