Вполне возможно, сенат жриц устраивал свои собрания, и, хотя «женский парламент» после смерти Элагабала был упразднен, позже его возродил император Аврелиан, а быть может, и кто-то другой.
Хотя Соэмия некоторое время имела возможность наслаждаться экстравагантным удовольствием беспорядочной жизни, ее умная мать понимала, что долго это продолжаться не может. Она видела, что, во-первых, Элагабала мало интересуют вопросы управления (за исключением разве что грандиозного проекта завершения строительства бань Каракаллы), к которому у него не было никакого призвания; а во-вторых, он оказался гомосексуалистом, склонным к чудовищным извращениям. «Он вытворял такое, – сообщает Кассий Дион, – что мне стыдно об этом писать». Но он все равно писал. В его «Истории Августа» описываются скандалы, достойные навозного жука. Впрочем, большая часть историй, выдаваемых за факты, вне всякого сомнения, была выдумана сплетниками с извращенным воображением. Но многое соответствовало действительности. И когда страсть Элагабала к светловолосому Иероклу, карианскому рабу по происхождению, дошла до того, что его мать-рабыня была привезена в Рим и получила должность, равную жене консула или бывшего консула, и когда император завел речь о том, чтобы провозгласить Иерокла Цезарем, терпение римлян лопнуло. «Он ткал шерсть, иногда надевал сетку для волос и подкрашивал глаза, обводя их белым свинцом или альканной. Однажды он побрил себе подбородок и устроил в честь этого события праздник; но после этого велел выщипать себе волоски, чтобы еще сильнее походить на женщину». Его бабушка устроила ему выволочку; она умоляла его жить нормальной жизнью, но он остался глух к ее доводам.
Меса смотрела на вещи реально. Мальчик неисправим, и его надо устранить; и его мать – тоже. К счастью, у нее есть прекрасный кандидат на трон императора – ее второй внук.
Мамея конечно же приветствовала эту идею, хотя и приходилась императору тетей. Так же как и ее сестра, она нисколько не краснела, когда в Риме был пущен слух, что она изменяла своему мужу и что ее сына не надо звать Гессием Бассианом, поскольку он тоже отпрыск Каракаллы. Этот мальчик, к счастью, был полной противоположностью своему кузену и оправдал те усилия, которые мать потратила на его образование. Он не страдал теми извращениями, которыми прославился Элагабал. Люди, и в особенности – а это очень важно – солдаты гвардии, его любили.
Пренебрегать формальностями не стоило; и надо было убедить Элагабала усыновить своего кузена. Сначала он и слышать об этом не хотел, но его заверили, что если Цезарь будет заниматься управлением, то он сможет полностью отдаться своим религиозным обязанностям. Итак, Цезарь был усыновлен – шестнадцатилетний подросток признал своим сыном двенадцатилетнего мальчика. Элагабал отозвался об этом с юмором: «Я приобрел взрослого сына». Бассиан получил имя М. Аврелий Север Александр.