, а тех, кто ее оскорблял, убивала. Так было с Поппеей Сабиной, «самой красивой женщиной того времени», – к тому же гораздо старше ее, что было особенно оскорбительным, – которая увела у нее любовника, актера пантомимы Мнестера. Устранение Поппеи Сабины стало величайшим триумфом Мессалины. Скрыв имя Мнестера, она пустила слух, что совратителем Поппеи был выдающийся консул, галл Валерий Азиатик. Она добилась его казни и присвоила себе его великолепные сады (правда, наслаждаться ими ей пришлось совсем недолго – всего один год).
Без активной помощи императорского отпущенника она не смогла бы так быстро достичь своей цели. Помогло также и попустительство дяди императора, бесхребетного лизоблюда Л. Вителлия, которому Клавдий доверял. Знал ли император о поступках своей жены, история умалчивает.
А поступки эти, как и следует думать, были шокирующими. Но в мире, где буйствовало непристойное воображение, где таинственное «досье» ее преступлений, переданное Нарциссом Клавдию, породило многочисленные догадки, и по крайней мере один историк, Фабий Рустик, друживший с Сенекой, с помощью своего пера сумел отомстить Мессалине, распространялись такие истории, что в сравнении с ними истина бледнела. Рассказывали, что, спрятав под льняным париком свои черные волосы, Мессалина под именем Лициски регулярно и неутомимо обслуживала клиентов в одном закоптелом борделе (большинство самых непристойных подробностей этого были известны Ювеналу, а Плиний Старший знал еще больше), что она устроила бордель в императорском дворце, где проститутками служили женщины из самых высоких слоев общества, а их мужья выполняли роль сводников (все это описал Кассий Дион). Но Клавдий, вероятно, только делал вид, что ничего не замечает. И тот факт, что Тацит, рассказывая о «подвигах» Мессалины, не приводит подобных слухов, служит лишним подтверждением тому, что все это выдумки.
Счастливый роман Мессалины с К. Силием продолжался не более года; всего лишь год назад она заставила его развестись с женой Юнией Силаной и стать ее любовником. «Силий хорошо понимал, какая опасность ему грозит; но отказ Мессалине означал для него верную смерть, и он надеялся, что их связь удастся сохранить в тайне. Она по-царски наградила его, и он принял философское решение – наслаждаться жизнью, а там будь что будет. Однако Мессалина вовсе не желала ничего скрывать. Она приходила к нему в дом в сопровождении огромной свиты; когда они выходили из дома, прижималась к нему. Кроме того, осыпала его деньгами и почестями. Можно было подумать, что он поменялся с императором местами. Рабы императора, его отпущенники и даже его фамильные ценности перекочевали в дом любовника [Мессалины]».