Прилуцкий. Час от часу мудренее!
Златницкий. Ничего нет диковинного! Разве ты не знаешь, - а небезчего сам был в чужих краях, - что все знаменитые иностранные особы венчаются чрез своих посланников; а заморский принц делает мне особенную честь, из уважения к моим предкам, что сам приехал венчаться, сам, всею высокою особою!
Прилуцкий. Где ж он проживает?
Златницкий. Никого из здешних дворян не осчастливил он своим пребыванием. Ты знаешь прекрасную рощу мою, в двух верстах отсюда; там с многочисленной свитой остановился он, и все живут в палатках.
Дворецкий (входит). Господин майор! сын ваш, капитан, сюда пожаловал, и хочет с вами видеться.
Прилуцкий. Зачем принесло его туда, где не хотят его видеть?
Златницкий. Напрасно, дорогой сосед! Я запретил ему вход сюда, как жениху. Если ж он приехал для поздравления меня и племянницы, то милости просим! Хотя бы и не следовало пускать его в заветную палату, но начин уже сделан. Проси капитана сюда! (Дворецкий уходит.)
Прилуцкий. Не понимаю я поступков моего сына! Он так был влюблен в твою племянницу, что и меня свел с ума докуками о принятии деятельного участия в сватовстве. Ныне, - верно уж и он знает, что Наталья будет венчаться с каким-то принцем, - сам прилетел сюда, чтоб быть свидетелем своего посрамления.
Златницкий. Ошибаешься, сосед! Тогда, конечно, было бы сыну твоему стыдно, если бы любимая им девушка выходила хотя за генерала, но такого, который не может доказать благородство своего происхождения далее пятидесяти лет. А то - посуди хорошенько: она выходит за принца, да еще и заморского! О, это делает подлинную ему честь, и тени великих предков моих невидимо его осеняют!
Прилуцкий. Я просил бы их в сем случае не тревожиться, а сидеть мирно в том месте, где во всякое время года бывает гораздо теплее, чем в Турции в самые жаркие летние дни.
Златницкпй. Э, э! старик! ты начинаешь задевать и намекать, что предки мои сидя г в аде? - Но добро; я спущу тебе шутку для такого радостного дня! шути, дружите, шути сколько хочешь, на здоровье! А, да вот и сын твой! Добро пожаловать!
Алексей (в дорожном платье, быстро входит; останавливается, как будто в исступлении приближается к портретам, низко кланяется и умиленно говорит). Священные памятники великих люден, обладавших некогда страною благословенною! простите, что я, не более, как драгунский капитан, осмелился явиться пред светлые очи ваши!
(Бежит к Златницкоми и крепко обнимает его несколько раз.)
Прилуцкий (садяся у стола). Сын мой или одурел, пли прикидывается дураком!