– Как ты, Алекс, любишь эти сказки! Хотел бы я получать хоть по центу за каждый раз, когда ты их при мне рассказываешь, – усмехнулся Хавьер. – А уж этот твой шестипалый прародитель мне совсем надоел.
Голова у Давида уже не просто слегка кружилась, а угрожающе шла кругом. Алкоголь, а теперь еще и данный сногсшибательный результат его поиска. Все к чертовой матери. Теперь он понял даже больше, чем хотел бы. Все пошло прахом. Столько усилий!
– И сколько примерно людей в поселке с шестью пальцами? – сумев сдержать гримасу отчаяния, спросил Давид.
– Ну, мы не считали, но много! Сколько? Да как грязи!
Давид чуть не зарыдал, припомнив, сколько сил впустую потрачено за эти три дня. Как он гонялся за каждой шестипалой рукой по приезде, как охотился на повара, изображая дурака, как лез на дуб и подсматривал за Хосе и его женой… Все они шестипалы – Эрминио, кузен Алисии, Алекс Паррос, Хавьер, сын Анхелы Томас… А он-то! Идиот слюнявый! Телок безмозглый, кретин расслабленный! Маразматик! Не сдержавшись, он крикнул:
– Но это ненормально! Невероятно! Абсурд какой-то! У всех по шесть пальцев, и никто не любит читать книги! С ума вы тут посходили все, что ли?
Присутствующие обернулись на крик. Хосе, повар, блеснув глазами, наклонился к своему соседу и прошептал:
– Видишь? Вот это я и имел в виду. Чокнутый на всю голову.
В отчаянии Давид остаток вечера провел в обществе только бутылок с крепкими напитками. Компания, не заостряясь на этом эпизоде, вернулась к смеху, шуткам и закускам. Анхела заметила, что Томас со своим приятелем тайком пробовали виски. Угрожая сыну трепкой, она прервала опасный эксперимент и повела ребенка домой. Сильвия, извинившись перед гостями за неприятный инцидент, помогла кое-кому из женщин справиться с захмелевшими мужьями и довести их до машин. Затем она подошла проститься с хозяином. Эстебан был приветлив, любезен и не придавал значения выходке Давида.
– Что за праздник без шума и драки? – изрек он, провожая их с Давидом вниз по ступеням крыльца.
Уходя, они столкнулись с парнем, в нем Давид узнал того типа, который в их первый вечер в таверне вызывающе отвернулся от него, не ответив на вопрос, где здесь уборная. Парень резко развернулся и быстро ушел, почти убежал, не сказав ни слова. Лишь лесные зверьки слышали, как он, дыша алкоголем, выплевывал проклятия:
– Только попадись, я тебе рыло-то начищу, красавчик! Сколько пальцев! Сколько пальцев! Не твое собачье дело, сколько пальцев!