Мимо него шли самые разные люди – пары, под руку и обнявшись, одиночки, собачники, бабники в поисках следующего объекта своего внимания, – а он сидел и записывал в блокнот то, что ему в тот момент приходило в голову. Намеренно отдавался порывам замешенного на алкоголе вдохновения, не исправляя фразы, если они получались неясными или несвязными. Логика пока могла отдохнуть. Главное, что создание этих фраз увлекало его так, что другие, более мрачные мысли не прорывались к нему и не отравляли тихие зеленые вечера в парке.
В тот самый день, когда Фран приступил к лечению, он случайно встретил Кико, своего давнего приятеля из наркотусовки. Они потеряли друг друга из виду год назад, но забыть не забыли. Кико нашел ночную халтурку. Перевозили макулатуру из специализированных уличных контейнеров на картонную фабрику. Макулатуру должна вообще-то вывозить на фабрику соответствующая служба городского управления, но ей вечно не хватает разворотливости, вот и наладились несколько парней с грузовиком подворовывать макулатуру из контейнеров и сдавать на фабрику, где им за нее хоть немного, да платили. За килограмм давали совсем мало, но бумаги-то они не жалели, грузили с верхом, да еще и расширили кузов с помощью металлических кроватных спинок, найденных там же, на помойке.
Им нужен был кто-нибудь на стреме: поглядывать, не едет ли полиция, пока они опустошают муниципальные контейнеры. Кико обрадовался, что может предложить старому приятелю работу, а своим компаньонам – надежного кадра. Ни Фран, ни Кико не коснулись в разговоре опасной темы. Кто на коньке, кто на коксе, а кто и вовсе соскочил – это не обсуждается между опытными людьми. В некоторых ситуациях лучше не докапываться до самого дна. Что Фран проходит дезинтоксикацию, и здесь никто не узнал. Они просто вместе с Кико выходили на ночную работу: встретились друзья, и все тут. Конечно, парни возражали бы против наркомана в своей компании, так что Кико и тут был прямой резон помалкивать и вопросов не задавать. У Франа был убедительный вид типчика, дошедшего до ручки и согласного на такую работу, и этого всем хватило. На ночных улицах большого города своя жизнь. Автобиографии, анкеты, резюме, рекомендации и университетские дипломы там не в ходу: на человека смотрят в деле.
Вот так и получилось, что Фран проводил ночи, старательно озираясь на каком-нибудь углу по сторонам, пока кореши Кико переворачивали подъемником контейнеры в кузов, сливая туда целые моря скользких журналов, смятого картона, газет и рекламных проспектов. Лопатами, ногами, руками в рабочих рукавицах уминали и прессовали добычу, потом ехали к следующему контейнеру, исправно делая работу, какую должна была выполнять городская служба, и получая вместо нее деньги – конечно, меньшие, чем официальные суммы, однако обе стороны оставались довольны сделкой. Люди с фабрики тоже никогда не задавали вопросов, делая вид, будто сотрудничают с энтузиастами экологической чистоты города. Лишние вопросы в специфической ночной жизни к добру не ведут, а откуда у поборника чистоты окружающей среды взялось сразу шестнадцать килограммов однородной упаковочной бумаги – не наше дело. Может, рачительно скопил в своем домашнем хозяйстве. На самом деле вся эта ночная мелкая возня вокруг мусорных контейнеров была в городе секретом полишинеля, но никто в нее не считал нужным вмешиваться – положение устраивало всех участников процесса.