Кристина накормила ее в кухне ужином перед уходом, и Эльза приступила к своей работе медсестрой у постели племянницы. Главным сегодня было подбодрить Марту, которая пребывала в упадническом настроении, несмотря на многочисленные и даже излишние визиты друзей.
Племянница лежала на диване, мрачно наблюдая из глубин подушек смену музыкальных клипов на экране. Беседа не клеилась, обеим было тягостно и неловко. Одна провела день взаперти и в неприятных размышлениях. Другая очень устала и не имела ни права, ни желания обсуждать, что случилось за день. Две женщины на грани нервного срыва.
Марта наконец улеглась спать, а Эльза устроилась на софе с книгой. Ей давно не терпелось снова открыть ее там, где пришлось закрыть в метро. Нетерпение было просто смертельным, она весь день ни на чем из-за этого не могла сосредоточиться. Сюжет прочно взял ее в плен, как и многих других, и она размышляла то об одном, то о другом персонаже так, словно только что с ними рассталась и волнуется за их судьбу. Наваждение было непреодолимым. Никогда ничего подобного с ней не происходило из-за чтения книги – всего-навсего книги. Эльза вообще немного читала, и обычно для одной книги требовалось месяца три. Теперь она за два дня почти одолела здоровенный том и уже приготовила себе второй из издательских экземпляров саги Мауда.
Спать она легла лишь под утро. Перед этим заглянула к Марте и застала ее бодрствующей.
– Заходи, тетечка, я не сплю.
– Ты же давно погасила свет!
– Считаю овец… и они уже все закончились.
Эльза села в кресло, в котором заснула в прошлый раз.
– А почему ты не спишь, тетя Эльза?
– Я читала.
– Ту же книгу, что вчера?
– Да. Ты видела?
– Ночью проснулась и увидела, что ты сидишь в кресле и читаешь. Я была так рада, что ты рядом.
– Мне тоже приятно находиться рядом с тобой.
– Спасибо. Я ценю, что ты приходишь сюда после работы. Воображаю, как тебе у себя дома хорошо и уютно.
– Нет, дорогая. У меня довольно уныло.
– Почему?
– В пустых домах всегда уныло.
– Но ведь в пустой дом можно заселиться и все исправить.
– Конечно, дорогая.
Повисла пауза. Обе молчали.
– Тетя Эльза…
– Да, родная?
– Ты грустишь?
– Совсем нет.
– Тогда что с тобой?
Марта уловила, что голос Эльзы дрогнул:
– Я не грустная, а одинокая.
– Но это ненадолго, пройдет!
– Не я выбирала, не мне исправлять. Одиночество, Марта, не выбор, а судьба.
– Это из-за развода? – спросила племянница, с которой мать никогда не обсуждала семейные дела сестры, и она мало что знала. – Хуан Карлос был плохим мужем?
Эльза поняла, что разговор принимает нежелательное направление. Ей не хотелось обсуждать с Мартой свои чувства.