— Что ты собралась делать?
— Простите, хозяин, я хочу пить.
— На твоём месте я бы не отважился. Такая чистая вода бывает лишь там, где не может выжить ничто живое, ни мхи, ни водоросли, ни мелкие рачки. Возможно, она ядовита.
Себастина посмотрела на пруд, и мне невольно стало её жалко. Наша связь никуда не исчезла, а лишь стала удивительным образом сильнее и в моей пасти уже начинала властвовать засуха. Умом я понимал, что у меня нет пищевода, языка, слюнных желёз тоже, скорее всего, нет, только ядовитые жвала и железа, вырабатывающая паутину, но как же я хотел пить!
Вскоре, я думаю, нам попался новый пруд, чуть больше прежнего. Затем появился третий, четвёртый, пятый, и каждый оказывался больше предыдущего, как будто увеличиваясь по мере того, как росла наша с Себастиной жажда. Наконец я не выдержал и позволил дракулине напиться. Наконец-то жажда отступила. Мы продолжили путь, и вскоре я отметил, что территория водоёмов осталась позади и вновь вокруг раскинулись пустынные просторы белых песков.
— Себастина, сейчас я буду думать о том, чтобы найти кого-то или что-то. Что могло бы прояснить ситуацию с нашим положением. Делай то же самое.
— Будет исполнено, хозяин.
Ничто не менялось, мы двигались в неестественной тиши, которую и сами не торопились нарушать, спускались в изящные чаши низин, поднимались на осыпающиеся барханы и проходили мимо меловых древ. Чёрный небосвод взирал на наши скитания с неизменным безразличием, и мне уже начинало казаться, что задумка не оправдает себя, когда ровная гладь горизонта отрастила два белых клыка, нарушавших её плавно изгибающееся совершенство. К ним я и направился. По мере нашего приближения цель непрерывно росла. Вблизи оказалось, что из песков торчали две лихо закрученные костяные башни, одна из которых была сломана пополам.
Оставив Себастину внизу, я решил опробовать свои паучьи ноги и вскарабкаться на одну из башен — на сломанную. Поначалу было нелегко, но, найдя новый центр тяжести и поменяв положение своего более традиционного туловища по отношению к паучьей части, я смог довольно ловко карабкаться вверх по отвесной неровной поверхности. Наверху обнаружилось, что башня не полая, а, следовательно, и не башня она вовсе. Некий монумент, гротескная, выгнутая и закрученная колонна, обелиск, стелла.
— Не имею понятия, что это, но здесь мы должны были получить ответы.
— Должны были, хозяин?
— Это место, вся эта мёртвая пустошь, если я хоть что-нибудь понимаю, имеет свойство подстраиваться под наши нужды. Я хотел найти тебя, и нашёл. Ты хотела пить и водоёмы стали попадаться один на другом. Мы хотели узнать, где мы находимся, и что происходит, и пришли сюда.