Я подтвердил её собственные невысказанные гипотезы.
— Ваши указания, митан?
— Посадка почти закончилась, и хотя пассажиры будут на дирижаблях как сельди в бочке, места, слава Луне, хватит. Отправляйтесь в диспетчерскую вышку, передайте оттуда Капельромауту, чтобы он развернул "Острогу" и приготовился стрелять по обезумевшей толпе. Спасти их мы не сможем, а вот они нас смогут погубить, так что никакой пощады.
Отдавая те распоряжения, я всё ещё надеялся, что мы успеем улететь, успеем спастись от двух рвущих друг друга чудовищ, и даже не придётся воевать с подданными собственной страны. Как бывало немало раз до того, судьба посмеялась над моими лучшими чаяниями, и вскоре из здания аэровокзала на швартовочное поле выметнулось грязными ручьями многоголовое стадо. Его подход я ощутил по особенно мощной волне ужаса и гнева, которая катилась впереди самих смертных. "Острога" дала фееричный залп.
Дирижабль Капельромаута относился к ещё довольно-таки новому классу под общим названием "Сатрап" — золотой середине между быстрыми и лёгкими "Вождями" и линдирами (линейные дирижабли, хорошо бронированные и вооружённые, но менее подвижные) класса "Диктатор". "Сатрапы" имели достаточно неплохое вооружение, сравнительно неплохую броню и очень хорошие показатели скорости и манёвренности. Из пушек они несли устрашающие стодвадцатимиллиметровые орудия "Читар", скорострельные восьмидесятипятимиллиметровые "Онзай" и паромёты системы "Цайгенхорн", которые по своей огневой мощи могли составить конкуренцию многим видам артиллерии. Именно паромёты, принявшиеся чертить по бетонному полю борозды, сопровождавшиеся фонтанами осколков, остановили живую лавину прежде чем она успела подобраться к подножьям швартовочных башен. Капитан не пожелал самолично уничтожать гражданских, и его можно было понять, хотя я знал, что в будущем он пожалеет о своём решении. Им бы повезло умереть от молниеносного свинца в тот час, нежели дожить до уготованного мной конца.
Сквозь тёмные тучи с небес опустились три длинных хищных силуэта — линдир "Румата", являвшийся флагманом Четвёртой эскадры Нелгалии и два сопровождавших его воздушных крейсера: "Хиор" и "Ярость Арабеллы". Пока охранники методично отгоняли обезумевший народ паромётными очередями, "Румата" пришвартовался к тринадцатой башне и я вместе со всеми выжившими подчинёнными, а также эвакуировавшимися в последний момент служащими аэровокзала, поднялся на борт. Вскоре, меня ввели на капитанский мостик, также именовавшийся командной рубкой — обширную залу в передней части гондолы, где располагался главный нервный узел военного дирижабля и где ожидал адмирал л'Голнорэ. Тэнкрис с волосами цвета корки спелого апельсина и глубокими сиреневыми глазами поприветствовал почтительным кивком, хотя внутри у него пылала инстинктивная неприязнь.