– Некоторые вещи лучше увидеть воочию. – Он подкатил свое кресло к столу, к голове Фицхью. – Что вы наблюдаете?
– Мертвое тело.
Моррис удовлетворенно кивнул.
– Можно сказать, классический случай смерти от потери крови. Возможно, самоубийство.
– Возможно? – настороженно переспросила Ева.
– На первый взгляд – это самоубийство. В организме нет следов приема наркотиков, содержание алкоголя – минимальное, нет ран или синяков, что указывало бы на самооборону. Он не утонул, положение надрезов на руке… – Моррис подъехал поближе и приподнял одну из рук Фицхью. Раны на ней напоминали надпись на древнем языке. – Все говорит о том, что они были нанесены самим погибшим. Сделаны правой рукой, чуть с наклоном. – Он показал, как это могло происходить. – Движения были быстрыми и четкими, надрезы глубокие, задета артерия.
Ева уже видела и даже фотографировала эти раны, но сейчас снова стала их внимательно рассматривать.
– А не мог кто-нибудь посторонний сделать эти надрезы под тем же углом?
– Вероятность есть, но в таком случае, скорее всего, остались бы следы борьбы. Если бы кто-нибудь попытался перерезать вам вены, вы бы наверняка стали сопротивляться, – усмехнулся Моррис. – Не думаю, что вы бы послушно улеглись в ванну и стали истекать кровью.
– Значит, вы все-таки считаете, что это самоубийство?
– Не торопитесь. Поначалу я склонялся к этой мысли. Но потом я провел исследование мозга – в случае предполагаемого самоубийства это обязательно. И тут кое-что меня озадачило.
Он подкатил кресло к стеллажу, знаком приглашая Еву подойти туда же.
– Это его мозг, – он ткнул пальцем в некую массу, плавающую в прозрачной жидкости. От контейнера отходили какие-то провода, ведущие к компьютеру. – Эбби Нормал.
– Простите, не поняла.
– Видно, времени на знакомство с классикой кинематографа у вас никогда не было, – усмехнулся Моррис. – Это из истории о Франкенштейне. Я хочу сказать, что мозг ненормален.
– У него была мозговая травма?
– Травма? Я бы назвал это по-другому. Посмотрите на экран. – Он развернулся, нажал на несколько кнопок, и на экране возникло изображение мозга крупным планом. – Сколько всего было в этом комочке, – пробормотал Моррис. – Мысли, мечты, желания, музыка, поэзия, злоба, ненависть… Люди говорят о сердце и душе, но все тайны человеческие хранит именно мозг. Он делает нас неповторимыми. Секреты мозга! Боюсь, многие из них так и останутся неразгаданными. Посмотрите повнимательнее. На поверхности все в порядке, но в разрезе…
Ева наклонилась поближе, пытаясь разглядеть то, что показывал доктор Моррис.