– Да, это так.
Работник отеля подогнал к бордюру внедорожник Грейси. Она показала на него:
– Вот моя машина. До свидания.
Джеймс со вздохом покачал головой, потом схватил Грейси за руку и притянул к себе. Его рот накрыл ее рот, и все остальное перестало для нее существовать. Это был крепкий, требовательный поцелуй. Джеймс взял всю власть на себя, и у Грейси не осталось иного выбора, кроме как ответить. Она хотела застыть неподвижно, но ее тело стало действовать само по себе, независимо от мозга, и ее руки обвили шею Джеймса. Его язык ворвался в ее рот и переплелся с ее языком. Она распласталась грудью по его груди и застонала в его рот. Это было лучше, чем ночью. Агрессивнее. Грейси поежилась. Грязнее. Его рот был чертовски уверенным. Какая-то безумная часть ее существа всегда тянулась к агрессивным высокомерным мужчинам, и поцелуй Джеймса полностью подходил под эти описания. Гул машин, пешеходы на улице, ветер, обдувающий спину, – все это поблекло и отступило на задний план. Грейси забылась. В неосознанной потребности быть еще ближе она приподнялась на цыпочки. Он погрузил руку в ее волосы и крепче обнял ее за талию. Его язык перекатывался по ее языку. Грейси издала низкий стон.
Джеймс отстранился, и Грейси с открытым ртом жадно глотнула воздух. Он провел пальцем по ее щеке и вниз, по изгибу шеи. Он отпустил ее, и она покачнулась. Он помог ей удержать равновесие, а потом улыбнулся опасной улыбкой, какой Грейси никогда у него не видела, повернулся и пошел к своей машине, которая подъехала вслед за машиной Грейси, пока она была в его объятиях.
Оба работника отеля понимающе смотрели на них.
– До свидания.
Джеймс открыл дверь практичного темно-серого седана.
Это был странный день, сумасшедший. Грейси повесила телефонную трубку и стала постукивать кончиком ручки по отрывному блокноту. Сегодня она получила пять заказов от людей, присутствовавших на вечеринке по случаю помолвки Сесилии и Шейна, включая Рона Соренсена. Пять. И это был только понедельник.
Грейси не совсем понимала, почему она удивляется. Ведь она верила в свои способности кондитера. Пусть у нее нет профессионального образования повара-кондитера, но она работала как проклятая, совершенствуя свое ремесло. Когда она готовила торт для вечеринки Сесилии и Шейна, она думала только о том, как она любит своих друзей и как ей хочется сделать для них нечто особенное. Ей не приходило в голову, что она может найти на вечеринке новых клиентов. Подумай она об этом тогда, она бы предположила, что все эти чикагцы пользуются услугами какой-нибудь модной пекарни.