– А как это называется?
– Осматриваю свои владения. Звучит по-королевски, нет?
Хуан Карлос застонал и закатил глаза:
– Прекрати. Можешь даже не притворяться, что тебя это интересует, я-то понимаю, что тебе все равно. Мы с тобой оба знаем, что ты гораздо охотнее бегал бы сегодня за юбками в Саут-Бич. А притворство оскорбительно как для твоей семьи, так и для страны.
Габриэль соврал бы, скажи он, что неоновые огни не манят его. Ничто не сравнится с бурлением алкоголя в жилах и басовыми нотами музыки, когда он прижимается к женщине на танцполе. Только это поможет ему забыть хаос, в котором он пребывал, но после драмы с Рэйфом Габриэль был на коротком поводке. Семья не переживет еще одного скандала.
Это не значит, что он собирался извиняться за себя или оправдываться. Его не воспитывали как будущего короля. Диктатура в Алме сохранялась почти семьдесят лет. Кто мог подумать, что после восстановления демократии они захотят вернуть свою королевскую семью? Никто не ожидал такого вызова, и Габриэль, конечно, не представлял, что его брат, законный наследник престола, сбежит с барменшей из Ки-Веста и превратит жизнь Габриэля в ад.
– Мне жаль, если это оскорбляет твои чувства, Карли, но я не просился в короли.
– Я знаю, что ты не просился в короли. Для каждого человека в этом зале совершенно очевидно, что ты не жаждешь такой чести. Но знаешь что? Корона сама упала тебе в руки, и ты должен повзрослеть. – Хуан Карлос сделал глоток вина и посмотрел на Габриэля поверх бокала. – И я вроде говорил тебе, чтобы ты не обращался ко мне так? – добавил он.
Габриэль не удержался и улыбнулся. Одним из его любимых занятий с детства было сердить своего двоюродного брата. Правда, улыбка была мимолетной.
Он уже не в первый раз слышал, что ему пора повзрослеть. Его семья никак не могла понять, что Габриэль давно вырос. Им всем нравилось притворяться, что этого не произошло, но он оставил детство и беззаботность своим похитителям – в темной комнате, связанный толстой веревкой, врезающейся в запястья. Если его семья хотела, чтобы он взял на себя ответственность, они должны были сделать больше, чтобы спасти его. Он уцелел благодаря сообразительности, поэтому решил жить так, как хочется ему, и не волноваться из-за того, что об этом подумают другие.
Он в самом деле повзрослел. Габриэль сделал большой глоток шампанского и вздохнул. Дни, когда он может вести себя как хочет, были сочтены. Он знал это. Вскоре не только его отец и двоюродный брат будут пытаться указывать ему, как и что делать.
– Всегда приятно поговорить с тобой, кузен. Что, тебе больше некому пудрить мозги?