Серафия не верила своим ушам. Почему она не слышала об этом раньше? Хотела спросить, но не осмеливалась прервать Габриэля.
– Наконец несколько часов спустя появился мой похититель и объявил, что меня схватили с целью получения выкупа, и как только моя семья заплатит, меня отпустят.
– Они им заплатили? – спросила она.
Избегая ее взгляда, Габриэль с трудом сглотнул и продолжил:
– Нет. Я провел в этом подвальном помещении, практически в темноте, около недели. Каждый день тот парень спускался и приносил мне кувшин с водой и немного еды. И все. На шестой день моего пребывания наедине со своими мыслями, терпя постоянные насмешки похитителя – он говорил: «Твоей семье все равно, жив их сын или умер, раз они до сих пор не заплатили», – я пришел к выводу, что, если хочу выбраться, должен надеяться только на себя. И решил: если мне это удастся, то я буду жить так, как хочу.
– Ты сбежал? – спросила Серафия, почти не дыша от волнения.
– Меня спас ржавый металлический каркас кровати. Я использовал его, чтобы медленно перерезать веревки. На это ушел почти целый день. Когда мой похититель открыл дверь, чтобы внести еду, я уже поджидал его. Набросился, повалил и принялся бить головой о бетонный пол, пока он не перестал сопротивляться. Убедившись, что он без сознания, я взял ружье и ключи и запер его в комнате. Оказалось, что больше охранников не было, так что я просто поднялся по лестнице и вышел на оживленные улицы Каракаса. Добрался до посольства США, рассказал им, что произошло, и был в Майами уже к утру.
Серафия почти потеряла дар речи.
– А твоих похитителей поймали?
– Рауля арестовали за участие в заговоре, но он был просто посредником, которому заплатили за то, чтобы он доставил меня в условленное место. Моего похитителя нашли запертым в подвале, где я его и оставил. Остальным замешанным в похищении все сошло с рук. Но в итоге я не злился на них. Я возмущался своей семьей. Они знали, что может случиться, когда посылали меня туда.
– Что они сказали, когда ты вернулся домой?
Габриэль пожал плечами:
– Поздравили с возвращением, а затем попытались сделать вид, что ничего не случилось. Но я не смог забыть.
Ужасный рассказ, теперь Серафия поняла, что творится в душе Габриэля. И после всего случившегося его семья ругала его за то, что он слишком легкомысленный и беззаботный. Даже Серафия осуждала его, думая, что Габриэля интересуют исключительно вечеринки и он ни о чем всерьез не задумывается. Она обвиняла его в безрассудстве, но когда они оба столкнулись со смертью, то отреагировали по-разному. Серафия стала сверхосторожной, почти боялась жить из-за страха потерять эту самую жизнь навсегда. Габриэль, наоборот, стал жить на полную катушку, наслаждаться каждым моментом как последним. Кто она такая, чтобы судить его?