Габриэль фыркнул. Она неисправимая оптимистка.
– Ты на самом деле думаешь, что такое возможно, даже когда я стану королем?
Серафия склонила голову и посмотрела на него из-под широких полей бело-зеленой шляпы. Мило сморщив носик, сказала:
– Наверное, нет, но я буду к этому стремиться. Вскоре я передам тебя твоему персоналу и поеду домой. Надеюсь, все готовы.
Наконец они достигли вершины холма и вошли через большие двери на склад. Внутри их встречал официант с подносом газированной воды и чашей с прохладными влажными полотенцами.
– Пожалуйста, освежитесь, – предложил Томас. – Вам пока нравится экскурсия?
– Все прекрасно, Томас. Без сомнений, это лучший виноградник в Алме, – ответила Серафия, отпивая воду.
Видимо, она не доверяла Габриэлю, не думала, что он подберет правильные слова.
– Прекрасное владение, – вмешался Габриэль. – Сколько у вас здесь гектаров?
– Около двухсот. Моя семья занимается виноделием десять поколений.
– Вы выдержали все политические потрясения?
Габриэль почувствовал, как Серафия напряглась рядом с ним. Наверное, невежливо спрашивать жителей Алмы, как им удалось пережить диктатуру, но ему было любопытно. Некоторые бежали, но большинство каким-то образом справились.
– Мой прадед отказался бросить фамильный дом. Так просто. Чтобы выжить, мы поставляли наши лучшие вина ко двору Тантаберры и были вынуждены платить ему огромные налоги, но у нас все сложилось лучше, чем у других. У нас был товар, который был ему нужен.
Повезло. Габриэль допил остатки воды и, вытерев шею и лоб, положил полотенце обратно в чашу.
– А сейчас?
Томас широко улыбнулся:
– Намного лучше, ваше высочество. Теперь мы наконец можем экспортировать вина в Европу и Америку. Раньше нас ограничивали тяжелые торговые эмбарго, которые наказывали сильнее, чем диктатура. Последние несколько месяцев свободной торговли оказали огромное влияние на наши продажи и прибыль. Мы смогли нанять дополнительных сотрудников и посадить в этом году больше винограда, чем когда-либо прежде. Мы процветаем.
Габриэль улыбнулся. Он не имел никакого отношения к этим переменам, но был рад им. Серафия впечатлила его рассказами о том, как трудно пришлось людям после ухода Монторо. Было приятно видеть, как быстро все восстанавливается после свержения режима Тантаберры.
– Мы можем продолжать?
Габриэль не был готов, но все равно последовал за Томасом. Некоторые из журналистов присоединились к ним, когда их группа направилась через склад к тяжелой дубовой двери. Томас и несколько человек спустились первыми, а Габриэль, в прямом смысле скованный страхом, остался стоять на вершине лестницы. Его руки вцепились в перила, ноги отказывались сделать еще один шаг.