Сергачев его обошел. Лева взял его под руку, почувствовал ее литую силу, они вместе вышли на лестничную площадку. «Верно поступаю, — ободрил себя Гуров, — их надо разделить, меня на всех не хватит, дергаюсь, разбрасываюсь».
Сергачев открыл дверь своей квартиры:
— Зайдете? — Впервые он смотрел, не отворачиваясь, прямо и открыто.
— Вы любили ее? — Лева готов был задать любой вопрос, кроме этого, но почему все же спросил — не знал.
Они стояли между двумя полуоткрытыми дверьми, как на перепутье, — место для задушевного разговора неподходящее.
— Елену убили? — Сергачев прислонился к дверному косяку, его широкие плечи повисли, тяжелые руки болтались безжизненно.
«Он не убивал», — понял Лева.
Денис же понял, что ответа ему не дождаться, и скептически заметил:
— Вы же понимаете, что ваше молчание красноречивее ответа.
— Я вас не учу методике спортивной подготовки.
Сергачев выпрямился, словно в его большом теле не было костей, оно, как жидкий металл, перетекло из одной формы в другую.
— Ты умный парень, а вопрос твой глуп. Любил ли я Елену? — Он посмотрел в квартиру Качалиных. — Решай свои проблемы, я подожду.
— Ты мне поможешь?
— Нет! — Сергачев перешагнул порог и мягко прикрыл за собой дверь.
«Попробую ему поверить», — решил Гуров и вернулся в кухню.
Здесь, казалось, его ждали. Видимо, Бабенко решил, что и ему пора перебираться со сцены за кулисы — увидев Гурова, он, обращаясь к Качалину, торопливо заговорил:
— Старик, чем я могу тебе помочь? Я похоронами никогда не занимался, может, съездить куда? Я на колесах, — Толик брякнул ключами от машины.
Лева будто набрался сил, мысли побежали привычно быстро. «Нет, голубчик, номер не пройдет. Если ты убийца, то приехал на разведку и сейчас проверяешь: разобралась милиция или нет. Если ты к убийству отношения не имеешь, то приехал по торговым делам и ни к чему тебе отсюда уходить, сиди».
— Надо спросить товарища. — Качалин подвинул Гурову чашку кофе. — Какие формальности, с чего следует начинать?
— Игорь Петрович, ваша жена жаловалась на сердце? — Гуров решил попробовать вывести хозяина из равновесия, заставить открыться.
— На сердце? — Качалин задумался. — Она умерла от инфаркта?
— Вы не ответили.
— Жаловалась? — Качалин взглянул на Толика, словно стоял у доски и ждал подсказки.
— Помню, однажды… — Толик закатил глаза, перевел дух, но Гуров перебил, добавив жесткости:
— Игорь Петрович, вам понятен вопрос?
— Женщины вообще жалуются, если хотите знать! — Качалин вспылил, но тут же взял себя в руки. — Конкретно на сердце, такого случая не помню. У Елены инфаркт?