Это привело меня в ярость.
— Вы могли бы мне сказать. Знаете, вы действительно мудак. В смысле, большой, самый большой, каких я встречала.
Губы Блейка искривились, а глаза смягчились, но он не засмеялся,
— Прекрати убиваться по какому-то идиоту. Ты молода. У тебя, возможно, будет миллион других парней прежде, чем ты найдешь того, кого сможешь терпеть. Забей. Клянусь, никто не стоит той боли, которой ты себя подвергаешь.
Хотя, я знала, что это утверждение далеко от истины, я воздержалась от комментариев.
— Да, да, как угодно. Так мы договорились, или нет?
— Нет. Я не собираюсь все это делать. Я только что сказал тебе, какая бешенная у меня работа. Там что-то происходит, а я не знаю, что.
— Что-то вроде чего?
— Ничего, ты не поймешь. Слишком большое напряжение. Суть в том, что у меня нет времени, чтобы ходить в Чаки Чиз.
— Хорошая идея, я добавлю это в список. Я уже давно там не была. Пи там понравится.
— Макайла. Я не собираюсь в Чаки Чиз.
— Хорошо, я не буду сосать ваш член. Дайте знать, когда прибудет моя замена. Если она мне не понравится, она не останется с Пи.
— Это безумие.
— Нет. Безумие, это то, что вы ничего не знаете о своем ребенке.
— О, Боже мой, ты перестанешь уже? Ей два, ради Бога.
— Ей исполнится три в субботу. Если вы планируете, что наше маленькое рандеву начнется после того, как она заснет, я рассчитываю, что в субботу вы будете на празднике в честь ее дня рождения. Детали я перешлю по электронной почте. Уверена, так я смогу привлечь ваше внимание.
— Три ей исполнится в следующий четверг. Ты думаешь твоя киска из золота или что? Ты не будешь манипулировать мной.
— Ха! Я манипулирую вами? Посмотрите в зеркало, приятель. И для нее - ей будет три в субботу.
— Ладно, ладно, утро вечера мудренее. Видно, твоя упрямая задница не поддастся.
— Моя мама не воспитывала меня богатенькой бимбо.
— Говоря о маме, где карта социального страхования?
— О, Боже мой. Спокойной ночи.
— Подожди. Куда ты идешь? Выпей со мной еще. Сядь, еще только девять вечера. Мы можем посидеть тут и поговорить, как два взрослых человека, без препирательств. Сядь, — приказал Блейк, выдвинув стул, который не нужно было выдвигать.
Я села, скрестила руки и сделала еще один глоток противной золотистой жидкости.
—У нас нет ничего общего. О чем вообще нам разговаривать? — спросила я, глядя поверх своего стакана. Я снова сделала глоток, но на этот раз притворяясь. В действительности я сжала губы и, как только почувствовала покалывающее жжение на губах, остановилась. Не удивительно, что я не смогла это проглотить. Это была чистая кислота.