Настал черед молодой женщины одобрительно кивнуть. Они словно обменялись приветствием, как рапиристы перед очередной схваткой.
— И тем не менее я не снимаю свой вопрос, — сказала она. — Почему вы помогли Загари бежать?
— Мне кажется, вы сами могли бы догадаться о причине, — ответил он саркастически. — Он мне заплатил.
Воцарилось долгое молчание. Хорна словно получила удар под дых. Фредерик не ошибся, полагая, что ее мнение о нем раз и навсегда сложилось и он отнесен к категории неподкупных высших офицеров западных секретных служб, которым не свойственна продажность восточного мира.
Лемуан почувствовал ее растерянность, и, хотя она, вероятно, играла совсем небольшую роль в дорогостоящей постановке и была незначительным винтиком отлаженного механизма, в борьбу с которым вступил полковник, он осознал, насколько важно для дальнейшего развития событий склонить ее на свою сторону.
— Вот почему я и пришел к вам, — объяснил он настойчивым голосом. — То, что произошло вчера, рано или поздно неизбежно случилось бы. У меня давно наметились трения с руководством. Вы же понимаете, что это означает: оказываешься не у дел, можно ожидать любых козней.
Вот почему, когда, затравленный военной полицией, ваш друг Загари, сестра которого укрылась во французском посольстве, предложил мне небольшое состояние в обмен на помощь, я подумал, что настал момент опередить события и своевременно по собственному желанию выйти из игры.
— Сколько он вам пообещал? — сурово спросила Хорна.
— Треть того, что он получил от своих… заказчиков: пятьдесят тысяч долларов.
И снова удар попал в цель. Ее сбила с толку точность информации, предложенной собеседником. Хорна Мейсон просто не знала, что сказать. Он воспользовался ее замешательством, чтобы развить свою мысль:
— Вот почему я так раздосадован тем, что сегодня во второй половине дня у «Гион Империаль» убит Осман Загари, да еще на моих глазах. У меня из-под носа увели целое состояние.
Хорна сделала последнюю тщетную попытку выскользнуть из сжимающихся тисков.
— Но… — спросила она, — почему вы пришли ко мне? Уж не думаете ли вы, что я замешана в этом убийстве.
И без того жесткий взгляд Фредерика стал просто каменным.
— Я полагал, — ответил он не терпящим возражений тоном, — что мы раз и навсегда решили вести себя, как подобает серьезным людям. Кто больше, чем генерал-президент, был заинтересован в уничтожении сообщника Мурада? Кто более всего опасался, что он задумается и решит провести самостоятельное расследование? Организованная группа, направлявшая его деятельность в Хартуме… при вашем благосклонном посредничестве.