— Мортон, — вмешался Паулюс, взглянув на часы, — уже почти 17 часов. Если мы хотим вылететь сегодня вечером… пора с этим кончать.
— Кончать? — спросил Фредерик, пытаясь изобразить беспечность, хотя он был далек от этого чувства. — Мне казалось, однако, если верить мисс Мейсон, что я могу быть вам полезен.
Хейнс снисходительно улыбнулся.
— Мисс Мейсон, сказал он, — не знает всего расклада. Она даже не подозревает, что вы уже завершили свою работу на нашу группу.
Француз нахмурил брови:
— Закончил свою работу? Что вы хотите этим сказать?
— Вы скоро поймете. И это будет мое последнее объяснение, поскольку мы должны вернуться в Аддис-Абебу. Последний рейс на Найроби в 19 часов.
Мы провели замечательную операцию против Франции. Мисс Мейсон умело свела Загари и нашего друга Паулюса. Последний под именем доктора Равено, как вы догадались, сделал генералу Мураду заманчивые предложения от имени Франции. Разумеется, мы постоянно информировали генерал-президента. Он получил оригинал секретного договора, подписанного Салах Эддин Мурадом и Равено.
Мы с вами знаем, что этот документ легко оспорить. Невольная исповедь Мурада, поручившего своему шурину поддерживать связь между новым правительством и Францией, имеет гораздо больший вес. Теперь в нашем распоряжении дополнительный аргумент: заместитель директора секретной службы, непосредственно подчиненной премьер-министру Франции, встречался с лжедоктором Равено. Признайтесь, что рукопожатия, которыми вы обменялись в аэропорту в полдень, внушают необыкновенное доверие к персонажу, воплощенному Якобом, разве не так? Вас неоднократно сфотографировали вместе. Разумеется, помимо вашей воли, именно поэтому нам и было необходимо ваше присутствие в аэропорту. Теперь… вы нам больше не нужны, полковник Лемуан.
И тут, как бы с сожалением, Хейнс добавил:
— И все же мне бы не хотелось, чтобы вы унесли с собой в могилу образ алчущего крови человека. Поверьте, полагай я, что вас можно… перевербовать, я с удовольствием принял бы вас на службу. Но так уж получилось, учитывая вашу высокую должность, вы всегда останетесь нашим непримиримым врагом. Уж поверьте, что я с превеликим сожалением выношу вам смертный приговор, точно так же мне пришлось поступить, отдав позавчера из Нейроби приказ об устранении капитана Загари.
— Прощайте, полковник. Моя профессиональная добросовестность требует, чтобы я присутствовал при вашей казни. Но, в сущности, я рад, что обстоятельства вынуждают меня поторопиться в Аддис-Абебу. Я не люблю подобные зрелища и к тому же полностью доверяю нашим друзьям.