— Я вижу, Гран-Луи, что ты сегодня чем-то очень доволен, — сказал Жорж, разглядывая своего тюремщика, подававшего ему тарелку со стопкой румяных блинчиков.
— Ты угадал, малыш, — ответил Гран-Луи. — И к тому же не без причины. Мы, наконец, получили за вас выкуп. Так что вскоре вы будете свободны.
— Месье Дерми заплатил вам? — быстро спросила мисс Линч.
— Да, мадемуазель, он выложил три миллиона. Я в жизни не видел столько денег!
— И все прошло без осложнений?
— Мадемуазель, у нас никогда не бывает осложнений, — с гордостью заявил Гран-Луи.
— Так когда же вы нас отпустите? — спросил Жорж.
— Скоро, малыш! Очень скоро. — Гран-Луи потрепал мальчика по волосам.
Жорж взял со стопки верхний блинчик, посыпал его сахаром и отправил в рот.
— Ты сам приготовил блинчики? — спросил он.
— Ясное дело, — кивнул Гран-Луи. — Вкусные блинчики, не так ли?
— Да, очень вкусные, — ответил Жорж без особого энтузиазма. — Гран-Луи, я хотел тебя спросить…
— Спрашивай, малыш.
— Из этого выкупа тебе достанется много денег?
— О, целая куча! — ответил Гран-Луи.
— Значит, ты станешь богачом?
— Ты угадал, мальчуган! Да, я стану очень богатым!
— Значит, ты сам станешь эксплуататором и начнешь сосать кровь у рабочих…
Гран-Луи нахмурился.
— Э, нет, малыш. Не нужно преувеличивать. Миллионером я, во всяком случае, не стану!
— Но ты же сам сказал, что станешь богачом!
— Ну… в какой-то мере…
— А значит, станешь эксплуататором, спекулянтом и… как это… империалистом! — t торжеством заключил Жорж. — И будешь пить кровь народа.
— Да не стану я ни империалистом, ни спекулянтом! — завопил покрасневший от досады Гран-Луи. — И не буду никого эксплуатировать, я сам буду работать. Куплю себе гараж и буду в нем вкалывать от зари до зари. Чтобы я стал эксплуататором!
— Ладно, ладно, успокойся! — с улыбкой сказал Жорж. — Я просто пошутил.
— Это очень неплохая идея — купить гараж, — вступила в разговор мисс Линч. — У вас будет свое дело.
— Очень уж я люблю машины и всякую технику, — признался с улыбкой Гран-Луи. Он осторожно подхватил кончиками двух пальцев блинчик, который тут же исчез в его пасти. — Мне всегда это нравилось.