До визита к доктору остается всего день, то есть считаные часы, и за это время Джозефу надо придумать, как вывернуться из ловушки, которую он сам для себя расставил. По моим представлениям, у него оставалось лишь два выхода: либо убить меня, либо прийти и честно мне все рассказать. Что?.. Ну, конечно, я бы его простила! Целиком и полностью. Что?.. Нет, никаких маленьких черных книжечек для Джозефа! Если б он наконец решился быть абсолютно искренним со мной, то я наверняка излечила бы его ум от той болезни, которая заставляла его выдумывать всю эту ложь.
Я вижу, вы не спрашиваете меня, простила бы я его или нет в том случае, прокрадись он в мою спальню и попытайся удушить меня струной от фортепиано! А я бы простила. Точно знаю. Мы все способны на не самые лучшие поступки, когда нас загоняют в угол. И если б Джозеф, услышав мое новое завещание, впал в такое отчаяние, что обратился бы к убийству как к последнему средству, то это была бы моя вина. Правда, даже в таком случае умирать не входило в мои планы, поэтому я и попросила Майкла Гатеркола провести ночь за портьерой в моей спальне, чтобы он мог остановить Джозефа, если тот все-таки придет меня душить.
Вы должны понять, Эдвард, что присутствие Майкла было необходимо не столько ради меня самой, сколько ради Джозефа. Именно ради него. Представьте себе такую сцену: Майкл выскакивает из-за портьеры и выхватывает из рук Джозефа нож или пистолет, или что там еще. Я сажусь в постели, и Майкл рассказывает мне, что случилось. Как повел бы себя Джозеф, пойманный на покушении на свою работодательницу, которая всегда была ему искренним другом? А вдруг он наконец покаялся бы и попросил прощения за свою ложь, и вот тогда я смогла бы ему помочь…
Понимаете, обычно те люди, которые лгут так же легко, как дышат, никогда в этом не признаются. Они прикрывают одну ложь другой, продолжая громоздить неправду на неправду. На мой взгляд, это уже не моральная проблема, а что-то вроде болезни рассудка. Я вижу, что вы не согласны со мной, Эдвард, и все же я в данном случае права, а вы неправы. Одним словом… поймать Джозефа за попыткой совершения преступления – вот единственный способ заставить его отказаться от обмана, думала я. Потому что в таком случае он был бы поставлен перед выбором – разъяснить всю подоплеку своих действий и быть уличенным во лжи или же продолжать стоять на своем, то есть на желании убить меня ради наследства, и быть обвиненным в попытке совершения убийства. Любой на его месте предпочел бы первое, ведь даже самый закоренелый обман не карается так сурово, как убийство. У него могло даже возникнуть желание доказать мне, что он не бесчувственный убийца, которому не терпелось поскорее разделаться со мной, чтобы добраться до моих денег. И тогда, как только он рассказал бы мне все, мы вместе – он и я – обратились бы к тому несчастью, которое снедало его так долго. С моей помощью Джозеф Скотчер снова стал бы тем, кем ему было предначертано стать от рождения. А теперь… Мой сюжет не удался, как мы теперь знаем. Мне и в голову не могло прийти, что кто-то… кто-то… поднимет руку на моего милого Джозефа.