– Нет, нет, нет, – возразил Кимптон. – Тут ваше суждение подводит вас, Пуаро. Прежде всего, как подозрение в том, что Скотчер не при смерти, могло стать мотивом для его убийства? Многие из нас разделяли это подозрение, но никто ведь его не убивал.
Пуаро улыбнулся и ничего не ответил.
– А что до того, что он убил Айрис, поскольку она не верила в его близкую смерть… многие не верили. Однако Скотчер почему-то убил именно Айрис, а не меня, к примеру.
– Это интересное замечание, доктор, – согласился Пуаро. – Я не могу быть уверен, но считаю, что Скотчер больше боялся Айрис Гиллоу, чем вас. Вы ведь сами говорили, что вам не удалось убедить никого в Оксфорде и что со временем вы оставили попытки. Однако представьте, что бы произошло, если б вас вдруг поддержала Айрис…
– Ясно. Очко в вашу пользу, – сказал Кимптон. – Если б подозрения выражала добросердечная Айрис, а не беспощадный Рэндл, к ней многие прислушались бы. Но послушайте, то, что вы говорили раньше о мотивах убийства Скотчера…
– Теперь я объясню суть того эксперимента, на который ссылалась Софи Бурлет, – сказал Пуаро. – Все вы слышали, как она говорила о проблеме времени – и впрямь, неразрешимая, кажется, загадка! Если мы допустим, что она говорит правду, то, с ее точки зрения, все выглядело так: она видит, как Клаудия Плейфорд, все в том же зеленом платье, что и накануне, набрасывается на Джозефа Скотчера и бьет его дубинкой по голове. Софи визжит, и Клаудия, бросив дубинку, убегает наверх через библиотеку. Совсем скоро вниз начинают сбегаться люди, посмотреть, почему такой шум. И среди них Клаудия, в белом пеньюаре и ночной сорочке!
Когда я впервые услышал такое изложение событий, и именно в этой последовательности, я сразу подумал: «Но это же невозможно». Задумайтесь, друзья мои, сколько времени нужно, чтобы, пройдя через библиотеку, добраться хотя бы до самой лестницы, не говоря уже о том, чтобы подняться по ней на второй этаж…
Мы с Кэтчпулом разговаривали наверху, когда закричала Софи Бурлет. Вы все прекрасно видите, что у Кэтчпула длинные ноги. Увы, я не обладаю такой же быстротой движений, зато он сорвался с места и побежал сразу, едва раздался первый крик. Однако по пути вниз он не встретил Клаудию Плейфорд, которая поднималась наверх в зеленом, забрызганном кровью платье. Но если моя гладко развивающаяся теория была верна – а у меня было предчувствие, что я не ошибся! – это должно было случиться! Эта проблема, эта загадка долго не давала мне покоя. И вот, когда я наконец понял, что этому может быть только одно объяснение, я провел эксперимент.