– Я не могу объяснить необъяснимое, – тихо ответила Софи. – Я только пересказываю вам, что я видела.
– На мадемуазель Клаудии были перчатки?
– Нет. Она держала дубинку голыми руками.
– А чья это дубинка?
– Гая – покойного мужа леди Плейфорд. Он привез ее из Африки. Все время, что я живу в Лиллиоуке, дубинка хранится в шкафу, в утренней гостиной.
– Вернемся немного назад, – предложил Пуаро. – Мне бы хотелось услышать о том, что произошло после обеда. Начните с того момента, когда вы и мистер Скотчер остались вдвоем. Пожалуйста, не упускайте ни одной детали. Сейчас нам важно установить точную последовательность событий.
– Мы с Джозефом разговаривали. Так странно было оказаться с ним один на один после того, как он при всех позвал меня замуж… Ему не терпелось услышать мой ответ.
– И вы ему ответили?
– Да. Я без колебаний приняла его предложение. А потом Джозеф хотел говорить со мной о свадьбе и подготовке к ней, о том, как скоро мы сможем сделать то и это, а я только смотрела на него и думала, как он плохо выглядит, как он слаб. Эта история с завещанием совсем его подкосила. Ему надо было отдохнуть. Я это понимала, даже если сам он отказывался. И я сказала ему, что мы поговорим обо всем завтра, ведь я же не знала… – И она умолкла.
– Вы не знали, что завтра для него уже не наступит? – мягко закончил за нее Пуаро.
– Да.
– И вы уговорили его пойти лечь?
– Да. Я помогла ему, а сама вышла в сад.
– Зачем?
– Чтобы никого не видеть. Мне хотелось убежать далеко-далеко, подальше от Лиллиоука, но только для того, чтобы избавиться от боли, не от Джозефа. Его я ни за что не покинула бы. И все же это было непереносимо.
– Вы говорите о его болезни?
– Нет. – Софи вздохнула. – Болезнь не имеет значения.
– Прошу вас, продолжайте, мадемуазель, – настаивал Пуаро.
– Даже если бы мы с Джозефом дотянули до алтаря, что с того? Наша радость все равно была бы скоротечной. Нам не суждено было долгое счастье.
В углу комнаты инспектор Конри, казалось, задался целью раздавить подбородком узел своего галстука.
– Простите меня за нескромность, но скажите, вы плакали, когда гуляли одна по саду? – спросил Пуаро у Софи. – Громко, так, чтобы кто-то мог слышать?
Софи, похоже, удивилась.
– Нет. Я просто ходила, и всё.
– Вы встретили кого-нибудь за пределами дома?
– Нет.
– И ни с кем не шептались?
– Нет.
– Я тоже был в саду, с Кэтчпулом. Мы довольно долго беседовали.
– Я не слышала ничьих голосов, – сказала Софи. – Ветер выл, деревья шумели…
– В котором часу вы вышли из дома и когда вернулись? Вы помните?
– Я вышла вскоре после того, как все покинули столовую – в смысле, все, кроме нас с Джозефом. Который был тогда час, я, к сожалению, не знаю.