– Не бывает? – переспросила она.
– Нет. – Он пожал плечами. – Это нормально. Много женщин. Любишь одну.
– Кого любите вы?
Игорь чуть помедлил. Потом осторожно провел рукой по ее щеке и сразу убрал руку.
– Сегодня утром мне показалось, что я встретил девушку, чтобы ее любить…
– И что же случилось потом? – Ника отступила от него на шаг.
Игорь пожал плечами.
– Не знаю. Да ничего собственно не случилось.
– Больше не кажется?
Он внимательно смотрел на ее лицо. Да, вот так, наверно, и надо играть ту сцену, которую он переписывал раза четыре. Все не мог найти к ней ключ. Да, вот так. Она как будто совершенно невозмутима. И непонятно, что это, как так может быть. Потому что ей больно, потому что ее всю переворачивает. Но она не будет ни плакать, ни требовать, ни упрекать. Она просто смотрит прекрасными глазами, в которых все – прошлое, настоящее, будущее. И все бывшие упреки, клятвы, просьбы забываются под этим ее взглядом. Просто смотрит и молчит – то ли прощает сразу и все, то ли никогда не простит. И это так здорово.
Ника, видя, что он молчит, едва заметно вздохнула и снова повернулась, чтобы уйти.
– Кажется, – сказал быстро Игорь. – И даже не кажется, а…
– А мне больше ничего не кажется, – совершенно просто, как будто ответила, который час, произнесла Ника, закинула за спину рюкзак и ушла.
– Я тебе позвоню! – крикнул ей вслед Игорь. – И напишу!
Нике казалось, что вот он сейчас ее догонит. Он все объяснит. Или он скажет, что ничего с Дашей не было. Или хотя бы, что ничего больше не будет. Он уедет с ней, потому что просто невероятно то, что произошло. Она ни в чем не виновата, вообще ни в чем, а ее унизили, выгнали. Но нет. Игорь ее не догнал. Он остался с ними – с массой равнодушных, злых, недоброжелательных людей. Каждый из них по отдельности, возможно, хороший человек. И лично ничего плохого к ней не чувствует. Но вместе они почему-то объединились против нее.
Когда Ника обернулась, перед тем, как спускаться в поселок, Игоря уже на тропинке не было. Ника позволила себе поплакать на ходу. Сесть на землю и плакать всласть – чего хотелось больше всего – она не могла. И времени не было – автобус отходил через пятнадцать минут, а идти еще было очень далеко, и, главное, она себе такого не позволяла. Поскорей бы приехать домой, обнять отца, сесть на свой диван, взять в руки большую чашку, которую она когда-то дарила Анне, сама ее расписывала, а теперь всегда пьет из нее чай. На чашке – домик, солнце, деревце, девочка и мальчик, собачка… Все как положено. Как всегда раньше рисовала Ника, когда была маленькой.