– Ну да… Только неприлично ее толстухой-то…
– Это тебе вчерашней было неприлично, сегодня уже вполне допустимо. Ты ж стерва теперь! Ну, не отвлекайся. Значит, пусть толстуха идет.
– Но-о… – Шура замялась. – А почему ты тогда не работаешь?
– Это я-то не работаю?! – даже вскочила новоиспеченная «Шура». – А кто, по-вашему, здесь пашет днем и ночью? Да я уже за этот год пятилетку отпахала, между прочим!
– Мне не нужны такие работники. Я вас увольняю, Арченко, – язвительно сообщила Шура.
– Ха! Подумаешь, невидаль! Я тогда к конкурентам пойду и все ваши производственные секреты раскрою.
– А я тебя посажу!
– Не-а, – беззаботно покачала головой Алька. – Их и так уже все знают. А я только уточню. И потом… я ж ничего не подписывала. Я и понятия не имею, что это такая важная информация.
– Ну ты и сволочь, Алька, – не выдержала Шура. – Я, между прочим, вообще никаких секретов не знаю.
– А это неважно. Ты вот кипела от злости, а со мной полчаса беседу вела. А не так, как с тобой, уволили и даже не посмотрели в твою сторону.
– Откуда ты знаешь? – вспыхнула Шура.
– Это тоже неважно, – отмахнулась Алька и вдруг спросила: – У тебя деньги есть?
Шура хмыкнула. Конечно, деньги бы ей не помешали, но она как-то и представить не могла, что попросит их у своего любимого начальника. А сам любимый… начальник… даже не заикнулся об отпускных.
– Нет у меня денег, – гордо тряхнула головой Шура. – Но… Я считаю, что не в деньгах счастье.
Алька скривилась:
– Шур, ты… ты это… не говори так больше, хорошо? А то мне потом тяжело людям доказывать, что моя сестра не больная… В общем, как я поняла, денег у тебя нет. Это еще лучше. Значит, недолго будешь отказываться. Короче, я тебе предлагаю работу. Ты же помнишь Гарика? Ну, моя последняя любовь сейчас! Совсем не помнишь?
Шура честно старалась вспомнить:
– Аль, у тебя последняя была Юра Хохлов. Ты говорила, что за него замуж собираешься.
– Так это я собиралась, а он… – Алька на секунду насупила брови, быстренько изобразила печаль и тут же махнула рукой. – Он, Шура, подлец, не любит меня, и не говори больше о нем. И что ты на подлецах зацикливаешься? Я ж тебе говорю, моя последняя любовь – Гарик. Гарик, это…
Алька воздела очи к потолку, и Шура поняла, что сейчас услышит длинный монолог на тему «О боже, какой мужчина!». Поэтому она быстро перевела разговор в безопасное русло:
– Аль, так что там с работой?
Сестрица вздрогнула. Она была уже в образе влюбленной, но пришлось спускаться с неба на землю.
– Работа… Да что там работа… А вот Гарик…
Шура отчаянно пыталась прервать глухариное токование сестры, но выслушать про Гарика ей все же пришлось. Только после этого Алька была способна говорить про работу.