Алька все же не удержалась и фыркнула.
– А знаете, вы правы, – закивала она. – Это кобыла. Как же мы сразу не поняли. Вот прямо одно лицо!
– Ладно, девчонки, побегу я, – торопливо подскочила Юлька. – А то так и медляк закончится.
И она унеслась приглашать Семена.
– Ну? – придвинулась ближе к Шуре сестра. – Как тебе?
– Мне абсолютно не понравилось, – выпятил кадык художник. – Ребенка надо учить и учить.
Алька повернулась к нему:
– Вы, товарищ, шли бы, пригласили кого-нибудь.
– Кого я приглашу, если у нас здесь только четыре дамы и все заняты?
– Вы… нарисуйте эту прекрасную пару, – подсказала Шура, кивая на Юрия Евгеньевича и Елену Леонидовну. – Будет очень щедрый новогодний подарок.
Художник замер.
– Да! – наконец произнес он. – Я нарисую и назову картину… «Баран да ярочка»!
– Лучше «Гусь да гагарочка», – предложила Алька.
– Или так, – не стал капризничать талант. – Вы тоже считаете, что надо эдак, с сельским колоритом, да?
Он подхватил очередную салфетку, взял стул и уселся прямо перед танцующей парой.
– Шур, ты видела? Юлькину реакцию? – шептала Алька. – Нет у нее сыночка. Понятно? Она и в именах путается. То его Андрюшенькой назовет, то Антошкой.
– Ну… Андрюшей ты сама его назвала.
– Да, но она согласилась! И… рисунок этот… Смотри, она его даже со стола не взяла, когда побежала приглашать Семена. А ведь по идее должна была в лифчик засунуть, поближе к сердцу.
Шура вздохнула. Она уже ничего не понимала.
– Но ты же сама разговаривала с мужиком каким-то. И он тебе прямо сказал: если не отдашь деньги, то змееныша… Ну, сама помнишь. Тогда вопрос: кто ее «змееныш»?
– Это мне еще предстоит узнать, – важно насупила брови Алька и вдруг пристально посмотрела на Шуру: – Я надеюсь, ты не собираешься меня здесь бросать одну? Сбегать домой не собираешься?
– Почему одну? С Гариком.
– Вот я и говорю, не собираешься нас с Гариком одних бросать?
– Да я бы и рада… давно бы сбежала, но не знаю, как такси вызвать. Словно заколдованная дача эта. Никак адреса узнать не могу.
– Ну и хорошо… А то мне про эту Юльку еще кое-что выяснить надо, – серьезно нахмурилась сестрица.
– Слушай, Алька, – устало вздохнула Шура, – ну что ты к ней прицепилась? Шла бы лучше к своему «папеньке», уткнулась ему в манишку, пусть бы твой Гарик полюбовался семейным портретом. А заодно сообразил бы, что ты – потомок великого мастера.
Алька надменно хмыкнула:
– А то я не утыкалась! У нас уже все решено с папенькой. Он на меня переписывает свою дачу… Ты, Шурка, только представь – дача Чернова! Это ж дворец! Мой теперь. Почти у меня в кармане. Я уже придумала новый клип. Сначала, когда дача будет еще в разрухе, мы снимем клип «На графских развалинах». Я буду графиня, а графом уговорим сняться Семена. А потом, когда…