Полярная сова высунула голову из клетки. Неясыти завистливо закричали.
Филин надел лежавший возле двери на полке прибор ночного видения, затем дернул за шнурок, и на окна опустились металлические рольшторы. Все было готово к началу кровавого спектакля.
В полной темноте Филин открыл дверцу клетки с мышами, которая была устроена таким образом, что за один раз из нее могла выскочить только одна мышка.
Серый усатый молодец отважно шагнул за порог клетки, и тут же птица, казавшаяся еще больше в темноте, бесшумно пролетела мимо Филина, едва не задев его крылом, и спикировала вниз, безошибочно определив местонахождение мыши.
Последний отчаянный писк — и все было кончено.
Совы в природе употребляют только ту пищу, которую сами ловят в живом виде. Ни один исследователь сов не видел, чтобы эти птицы поедали падаль. Филин желал для своих питомцев самого лучшего и стремился максимально приблизить условия их содержания к природным. Для этой цели он посыпал пол опилками — ведь по гладкому полу мышка побежит бесшумно, и сова ее не поймает.
Кормление продолжалось. Настала очередь беленькой испуганной мышки. И ее настигли клюв и когти белой совы. После третьей мыши Филин открыл все клетки.
Мыши уже поняли, что им конец, но с отчаянным упорством пытались убежать. Совы бесшумно бросались на добычу, в комнате стоял ветер от движения их крыльев и раздавался отчаянный писк жертв. Филин с удовольствием смотрел на это действо.
Наконец две серые неясыти загнали в угол последнего белого мышонка. Филин впустил в комнату неяркий свет с улицы и без труда распихал притихших сов по клеткам. Затем подмел с пола окровавленные опилки, попрощался с полярной красавицей и вышел, оставив сов подремывать, переваривая пищу.
Он запер дверь ангара, пересек узкую площадку, вымощенную каменными плитами, и неторопливо поднялся по крыльцу к двери своего дома.
Здесь он, скорее по привычке, чем по необходимости, проверил «секретку» — волосок, который, уходя из дому, пристроил между дверью и притолокой. Он доверял таким дедовским приемам больше, чем современным охранным системам. Особенно потому, что охранные системы потребовали бы присутствия в его доме посторонних, чего он категорически не допускал.
«Секретка» была на месте, значит, в доме без него никто не побывал.
Филин открыл все замки и вошел в прихожую.
Здесь было темно и тихо. Здесь было единственное на земле место, где он чувствовал себя в безопасности.
Темно и тихо… тихо?
Филин насторожился: откуда-то из глубины дома до него донеслись звуки музыки. Несомненно, там звучало фортепьяно…