Не доверяя себе, Лиза схватила подругу за руку, попыталась нащупать пульс, но сразу поняла, что это напрасный труд: рука была холодной и неживой. К тому же ногти на ней, и так короткие, как у всех пианисток, были обломаны, как будто перед смертью Лена царапала какую-то твердую поверхность.
И еще Лиза увидела на шее девушки, под распущенными волосами, крупные, хорошо заметные синяки.
«Ерунда, все это мне снится, — сказала Лиза самой себе. — Такого просто не может быть!»
Сознание не допускало до нее свершившийся факт, ограждало ее от этого очевидного, несомненного ужаса, потому что она могла его попросту не вынести.
Лиза вскочила, выбежала в коридор, словно хотела сделать еще одну попытку: повторить сцену возвращения домой, надеясь, что на этот раз все пройдет удачно, на диване не будет трупа, а Лена Кочергина, старая подруга, Кочерыжка, выйдет из кухни или из ванной комнаты, обнимет ее, поздравит с сегодняшним успехом…
— Господи, я схожу с ума! — На этот раз она произнесла эти слова вслух, и звук собственного голоса немного отрезвил ее.
Она вернулась в комнату, пристально посмотрела на безжизненное тело подруги.
Лена была мертва, это — свершившийся факт, и поделать с ним ничего нельзя.
В душе у Лизы, там, где только что, всего несколько минут назад, царили торжество, праздник, радость, в душе, где звучали прекрасная музыка и несмолкающие аплодисменты, — теперь там стало пусто и холодно, как в заполярной тундре.
Неужели Лена приехала сюда из Москвы только для того, чтобы умереть? Умереть так страшно и бессмысленно?
И тут до Лизы дошла совершенно очевидная, казалось бы, вещь.
Лена не просто умерла — она была убита!
Об этом говорило все: синие пятна на шее, обломанные ногти, выражение муки и ужаса на ее лице.
Но кто… кто и почему мог ее убить? Лену здесь никто не знает, у нее нет и не может быть врагов…
Тогда — ограбление?
Лиза обежала всю квартиру, заглядывая в шкафы, в ящики стола.
У нее ничего не пропало, все ее деньги (которых было совсем немного), недорогие украшения — все это осталось на месте. Больше того, в квартире был относительный порядок, как будто убийца аккуратно прибрал за собой перед уходом.
Значит, это вовсе не ограбление!
Но тогда — что?
Может быть, здесь побывал маньяк, и искать логику в его поступках бесполезно? Или… или убийца Лены шел сюда за ней самой, за Лизой, и Лена погибла вместо нее?
Она поняла, что здесь, в ее квартире, совсем недавно хозяйничал чужой, посторонний, страшный человек. Он ходил по ее комнатам, прикасался к ее вещам…
Лизе стало холодно, ужасно холодно. Ее начала бить крупная дрожь.