Женщина была одета во все черное, словно она в трауре, и это навело соседку на мысль, что визитерша имеет какое-то отношение к покойной владелице квартиры.
«Теперь люди-то найдутся, — в раздражении подумала она, — будут ходить, квартиру делить… И где, интересно, они все раньше обретались, когда для старухи в магазин сходить некому было? А может, это Лиза?»
В волнении соседка забыла, что Лиза уже в курсе всего и в квартире ей делать нечего, поскольку с этим паршивцем племянником она уже крупно поговорила.
Женщина в черном, не дождавшись, разумеется, ответа, позвонила еще раз, потом достала из глубин просторного одеяния какую-то бумажку, проглядела ее внимательно, нахмурилась и снова принялась звонить в дверь.
Мария Тимофеевна решилась приоткрыть свою собственную дверь на цепочку и оглянулась в поисках Кузи — как бы не выскочил с лаем. Однако песика в обозримом пространстве не было видно. Мимолетно удивившись этому факту, решительная соседка высунула нос на площадку и твердым голосом спросила в спину женщине в черном:
— А вы, простите, кто будете? По какому вопросу?
Та обернулась. Соседка обомлела. Женщина была высока, свободные одежды не скрывали ее статности. Волосы были замотаны черным шелковым платком, вырывались на свободу лишь несколько темных жестких прядей. Самым примечательным на этом лице были глаза — черные, необычайно яркие, они, казалось, горели зловещим огнем.
— Я по вопросу квартиры, — сказала женщина тихим невыразительным голосом, — вот, осматриваю варианты.
— Какие варианты?! — ахнула соседка. — Это вас племянник прислал? Славик?
— Ну да, он, — женщина усмехнулась и подошла ближе.
— Да ведь еще и положенный срок не вышел… — растерянно проговорила Мария Тимофеевна, — как же он…
«Черная, из южных народов… — проносились в ее голове лихорадочные мысли, — понаедут всем аулом, или как там у них называется… будут жить десять человек в одной квартире — грязь, дети кричат — ужас!»
— Да я пока только смотрю… — женщина взялась за ручку двери с той стороны, и рука Марии Тимофеевны сама сняла цепочку, — а что, кроме племянника, другие наследники на эту квартиру есть?
Голос у нее был тихий и какой-то бесцветный и мрачный, как ранние ноябрьские сумерки. Зато глаза с необычайной пронзительностью уставились на соседку, и та подумала, что напрасно она приняла визитершу за простую тетку, каких сотни на рынках, эта — совсем другого поля ягода.
— Да я не знаю, вообще-то она одинокая была… — непослушными губами заговорила Мария Тимофеевна, — только Лиза к ней и приходила. Хорошая такая девушка, серьезная, самостоятельная… Но нечасто, потому что работа у нее творческая — пианистка, то гастроли, то концерты, опять же молодая, развлечься тоже хочется…