Она не собиралась обзаводиться новым гардеробом на период съемок, так как первое, что она сделает, как только будет отснят последний метр фильма, — это тут же сядет на строжайшую диету, в которой не будет ни единой унции жира или масла и углеводов.
— Я буду есть куриный салат, — решила Элен. Во взгляде, который она бросила на Софи, плясали смешинки. — Тебе же, Мэйзи, лучше взять пирог и хрустящий картофель. Я бы не хотела, чтобы ты испортила себе фигуру.
— Это правда необходимо?
— Может быть, я ошибаюсь, но, по-моему, ты начинаешь худеть.
Софи повела плечами. Действительно, ее замызганное бежевое облачение стало сидеть свободнее… Если она еще похудеет, то ее режиссер, Перси Шумейкер, опять станет доставать ее.
— Ты права. Мне действительно трудно заставить себя есть, как Мэйзи Уилкин. — Она улыбнулась, откинувшись на спинку стула.
— Что конкретно беспокоит тебя в твоей игре?
— Не могу точно сказать, Элен. — Она покрутила кольцо на пальце — даже оно стало слишком тесным для нее. — Я просто чувствую, что в моей игре нет глубины. Может, у меня просто не хватает опыта, чтобы справиться с такой ролью?
— Чепуха. Ты прекрасно играешь, дорогая. Но если ты чувствуешь, что твоей Мэйзи не хватает настоящей глубины, то, возможно, это потому, что ты не… — Элен нахмурилась, не находя нужного слова, а ее изящные тонкие брови над карими глазами чуть сдвинулись у переносицы. — Может быть, ты недостаточно по-человечески жалеешь ее?
Официантка принесла их заказ, и Софи стала с отвращением разглядывать пирог, плавающий в подливе в окружении хрустящих ломтиков жареного картофеля. Почувствовав вдруг чей-то взгляд, она подняла глаза и увидела, что прямо на нее смотрит красивый блондин, сидящий через несколько столов от них. Это был один из статистов, которого она видела пару раз до этого. У него было грубоватое мужественное лицо, из тех, какие ей нравились в мужчинах, и прекрасная фигура спортсмена.
Но стоило ей встретиться с ним взглядом, как он тут же равнодушно отвернулся и стал с большим воодушевлением что-то говорить своей соседке.
Залившись краской, Софи накинулась на пирог и картошку с угрюмым упрямством истинной Мэйзи Уилкин. Мужчины никогда раньше не отворачивались от нее. По правде говоря, взгляды, которыми они одаривали ее, были откровенно восторженными. И вот теперь…
Она вновь возвратилась мыслями к своей роли.
— Недостаточно по-человечески жалею? — повторила она.
— Да, — кивнула Элен. — Я не имею в виду жалость как таковую. Это нечто другое. Я имею в виду понимание. В эпизодах, которые мы снимали здесь, это не имеет большого значения. Но в Лондоне тебе придется войти глубже в характер Мэйзи.