Он избегал ожогов на висках, двигаясь к щекам, скользя губами с достаточным нажимом, чтобы прочувствовать ее мягкость.
- Красавица, - прошептал он снова. - Вернись ко мне.
Он осторожно провел пальцами по другой стороне ее лица, закрыв глаза, ощущая острую необходимость дать ей все то, в чем она когда-либо нуждалась. Соломон положил начало серии поцелуев вдоль плеча Хаос, двигаясь так, чтобы он мог продолжить свой путь вниз, доходя до самых кончиков ее пальцев. Соломон поцеловал каждый из них, а затем уделил внимание каждому дюйму ее ладони, прежде чем пройтись вдоль чувствительной кожи предплечья.
Ему необходимо поцеловать девушку так, как она того заслуживала, что он и сделал, обратив поцелуи в целое вкусное и чувственное путешествие по ее телу. Достигнув верхней части ее плеча, Соломон повернул голову так, чтобы насладиться кожей на ее шее, и Хаос дала ему то, что зажгло его сердце, заставив забиться в бешенном ритме. Крошечный стон.
Его тело вздрогнуло в ответ на этот единственный и прекрасный звук.
- Так-то лучше.
Соломона охватило мягкое ощущение одобрения от ее реакции на его прикосновения, когда он приоткрыл губы чуть сильнее, позволяя своему языку оставить влажный след на губах девушки.
- Очнись для меня.
Он пробежался кончиками пальцев вдоль ее шеи, слушая учащенное дыхание Хаос, которое звучало надрывно. Отчаяние Соломона сковало его мышцы напряжением, пока он блуждал губами по шее девушки, абсолютно потерявшись в собственных ощущениях, но продолжал прокладывать свой путь к заветной цели, двигаясь вдоль линии ее челюсти и подбородка.
- Такая прекрасная, - прошептал Соломон, наконец, добравшись до рта Хаос, его пальцы опять вернулись к поглаживанию изгибов ее плеча, прежде чем повторить очертания ее лица.
Хаос несколько раз вздохнула, и ее рот задвигался, словно она хотела заговорить.
- Ш-ш-ш-ш, - Соломон скользнул большим пальцем по ее губам. - Если только ты не хочешь меня остановить, - прошептал он.
В противном случае, Соломон точно знал, что ему нужно делать. Нет, не нужно. А то, что он хотел. Желал. Жаждал. Чтобы вдохнуть жизнь в женщину, глубоко спрятавшуюся в ее теле, которой ей не позволяли быть. И Соломон не остановится до тех пор, пока они оба не станут более живыми, чем были когда-либо прежде.
Хаос должна была найти способ сказать ему. Собрав последние силы, она, наконец, выдохнула:
- Не останавливайся!
Слова слетали с ее губ снова и снова:
- Никогда не останавливайся, никогда.
- Никогда, - согласился Соломон.
Касание его губ и горячее дыхание дарили ее лицу тепло. Хаос лежала с широко открытыми глазами, но она словно смотрела со стороны на себя и Соломона, лежащих на постели. Она страстно желала пройти весь путь до конца, но внутри нее все еще оставалось нечто, не позволяющее ей обрести целостность. А потом его прекрасные губы опустились к ее губам. Целуя ее. О, Боже, Соломон целовал ее.