Первой мыслью Кэлен было обхватить тонкую талию Саманты, посадить девушку себе на бедро и побежать с ней по ущелью, но, подумав, она поняла, что не сможет оторваться от шан-так, пусть девушка маленькая и тощая.
Мать-Исповедница поняла, что так погубит их обеих. Выбор был бороться или бежать.
Оставить Саманту и побежать означало отдать ее на съедение дикарям. Кэлен крепче сжала меч.
И хотя магия древнего оружия отчаянно призывала к бою, алкая крови врага, Кэлен знала, что сражение с шан-так в одиночку – даже с Мечом Истины – завершится для нее смертью.
Времени не оставалось. Сейчас или никогда. Бежать или сражаться.
Единственное, что имело какой-то смысл, – бежать.
Если бежать, то сейчас же. Они должны бежать или неизбежно погибнут.
– Саманта, времени не осталось.
– Бегите.
В голосе девушки звучал такой холод, что Кэлен пробрал озноб.
Выпрямившись, она мгновенно смотрела на неподвижную молодую колдунью, на прижатые к вискам пальцы, склоненную голову, закрытые глаза.
Оглянувшись, она увидела черные глазницы, скрюченные пальцы и разверстые рты шан-так, несущихся во весь опор вверх по узкому проходу.
Выбора не было. Если Кэлен останется, погибнут они обе. И тогда она уже больше никому не поможет.
При рассмотрении событий с этой точки зрения выбор казался очевидным.
С болью в сердце Кэлен бросилась вверх по ущелью так остервенело, словно от этого зависела ее жизнь – впрочем, так оно и было.
Людей выше по склону отделяло от нее уже приличное расстояние. Взгляд через плечо показал, что шан-так гораздо ближе. Саманта застыла между ними на валуне посреди ручья, в середине этого разрыва.
Кэлен снова кинулась вперед (она бежала со всех ног), но земля вдруг вздрогнула, и она свалилась лицом в ручей.
Приняв сидячее положение и выплюнув воду, она огляделась, и тут ее опять свалил сильнейший толчок, такой мощный, что у нее екнуло сердце.
Кэлен в полном замешательстве снова села, как раз вовремя, чтобы увидеть, как освещенное луной ущелье наполнилось летящими камнями. Она удивленно моргнула: что за ерунда! Крупные неровные куски гранита выписывали в воздухе спирали, огромные каменные плиты отслаивались от стен ущелья и скользили вниз, разгоняясь. Падая, они тащили за собой раздробленное каменное крошево и поднимали шлейф дыма, возникающего из-за трения при движении такой огромной массы.
По обе стороны от узкого прохода взрывы расширили ущелье, выбрасывая вверх и в сторону громадные булыжники. В образовавшиеся бреши Кэлен видела следы вспышек в глубине скалы, рвавших ее на куски. С гулом и грохотом каменные стены ущелья осыпались. Вниз по ущелью побежала новая череда взрывов и вспышек – десятки ударов, заставляющих сердце замирать и разносящих гору вдребезги. Последовательные вспышки вспарывали каменную породу отвесных скал, и с тех слетали целые пласты.