– Да нет, – ответил я и потряс головой. Он был не из тех, кто мог уяснить ход моих мыслей, – слишком хорошо образованный и принадлежащий к слишком высоким кругам.
– Я рад, что наконец выяснил все, и только. Значит, большую каюту вскоре наполнят саженцы хлебных деревьев, так?
– Да, как только мы наберем их. То, что мы делаем, очень почетно, Тернстайл, – сказал он и покачал пальцем перед моим лицом, как будто с грудным младенцем разговаривал. – Когда-нибудь, в старости, ты будешь вспоминать об этом и рассказывать внукам. Не исключено, что к тому времени и собственные их рабы будут питаться плодами хлебного дерева, и это позволит тебе гордиться нашими свершениями.
Я кивнул, хоть и не питал в этом уверенности. Потом мы какое-то время ехали в молчании, я смотрел в окно кареты, радуясь возможности видеть, разнообразия ради, что-то ничем не похожее на огромный синий простор океана. В то же самое время эта местность, зеленая и гористая, не оправдывала моих надежд, в ней мало было дорог или селений, в которых я мог бы укрыться.
Мы остановились посреди маленькой деревни, где наша карета – и еще одна, уже стоящая там и столь же роскошная, – выглядела неуместной; впрочем, при нашем появлении из деревенской харчевни вышел, раскинув в стороны руки и приятно улыбаясь, и направился к нам некий человек.
– Вильям, – сердечно воскликнул он, – как я рад, что вы сумели приехать!
– Сэр Роберт, – ответил капитан, вылезая из кареты и пожимая мужчине руку, – я ни за что на свете не упустил бы такой возможности. Я взял с собой моего паренька, он будет носить собранные образцы. Надеюсь, вы не против.
Сэр Роберт покривился, оглядывая меня с головы до пят, а затем покачал головой: никакого его одобрения я не заслужил.
– Если вы не возражаете, Вильям, – сказал он, склонившись к капитану, – этим займется мой слуга. Я хочу обсудить с вами несколько не терпящих отлагательства важных для государства вопросов, а делать это при посторонних не подобает. Я не хочу сказать, что ваш мальчик не заслуживает доверия, и все же…
– Конечно, конечно, – быстро согласился капитан Блай и, отобрав у меня корзинки, вернул их в карету; из харчевни вышел еще один человек, он был намного старше меня и вид имел куда более солидный, а в руках держал корзины. – Ты можешь вернуться на судно, Тернстайл.
Я поозирался – разочарованный, поскольку предвкушал долгую прогулку, возможность приглядеться к местности и составить план побега. Разочарование мое было, должно быть, слишком заметным, ибо сэр Роберт, заглянув мне в лицо, хлопнул меня по спине.