Мистер Эльфинстоун выступил вперед и окинул Квинталя презрительным взглядом; за мичманом стояли мистер Кристиан с мистером Хейвудом – как обычно, ибо эти двое походили на пару горошин в стручке: один, с напомаженными волосами и в отутюженном мундире, словно с картинки сошел, другой выглядел так, точно его перед самым завтраком шесть раз протащили под килем за то, что он играл со своими прыщами, – а за ними виднелся мистер Фрейер, который казался еще более обеспокоенным, чем обычно, и вообще походил на человека никчемного.
– Мэттью Квинталь, – сказал мистер Эльфинстоун, – вы предстали сегодня перед нами, чтобы выслушать обвинение в воровстве. Я утверждаю, что вы украли кусок сыра, а затем, будучи призванным к ответу, нарушили, разговаривая с офицером, субординацию.
– Справедливы ли эти обвинения, мистер Квинталь? – спросил капитан, положив пальцы на отвороты мундира. – Чем вы на них ответите?
– Так точно, справедливы, – сказал, кивая, Квинталь. – Я взял сыр; утверждать иное по чистой совести не могу. Голоден был, а он попался мне на глаза, и хоть самого преступления не припоминаю, не могу забыть, до чего хорошо стало от него у меня в животе.
Матросы одобрительно загоготали, и капитан, бросив на них гневный взгляд, громко приказал им умолкнуть.
– А второе обвинение? – спросил он. – Нарушение субординации. Кстати, кто его выдвинул, мистер Эльфинстоун?
– Мистер Фрейер, сэр, – ответил тот.
Имя заставило капитана помрачнеть и оглядеться вокруг.
– И где же он, мистер Фрейер? – спросил капитан, поскольку судового штурмана загораживала от него открытая дверь камбуза. – Проклятье! – воскликнул капитан, и шея его покраснела над воротом мундира. – Разве я не приказал, чтобы на палубу вышел каждый матрос и офицер…
– Я здесь, сэр, – произнес мистер Фрейер и выступил вперед, и капитан Блай круто повернулся, чтобы посмотреть на него, и мне показалось на миг, что, увидев штурмана, он почти расстроился, поскольку, не окажись того на палубе, можно было бы обвинить в нарушении субординации и его.
– Хорошо, только не прячьтесь в тени, милейший, будто мышь от кота! – воскликнул мистер Блай. – Выйдите под свет солнца и позвольте мне взглянуть на вас.
Матросы негромко забормотали, переглядываясь. Нелады между капитаном и штурманом давно уже секретом для них не были, но слышать, как один презрительно отчитывает другого, да еще и в присутствии команды, им случалось редко. Мистер Фрейер побагровел и приблизился к капитану, хорошо сознавая, что все мы наблюдаем за ним, выискивая в нем признаки слабости.