— Огласите ваши требования, — сказал Фаллон, и его улыбка превратилась в лисью ухмылку.
— Пятьдесят долларов за ночь плюс все, что ваши посетители положат в шляпу. А также отдельная комната.
Он шумно вдохнул воздух.
— Пятьдесят долларов за ночь — это слишком много. Я могу позволить себе платить вам только двадцать пять.
На самом деле Бет согласилась бы и на пятнадцать, но то, что ей предложили больше, придало ей уверенности в себе.
— Тогда мне очень жаль, мистер Фаллон, но я не смогу играть для вас, — сказала она и повернулась, чтобы уйти.
Она как раз собиралась открыть дверь, когда услышала сзади покашливание.
— Возможно, я смогу позволить себе тридцать пять, — сказал Фаллон.
Бет обернулась.
— Ну же, мистер Фаллон! Вы ведь не хотите, чтобы я играла в «Критерионе»? Соглашайтесь на сорок пять — и я не пойду к ним. При условии, что комната, которую вы мне предложите, будет действительно хорошей.
Он колебался всего лишь секунду.
— Договорились, — сказал Фаллон, подходя к Бет, чтобы пожать ей руку. — Когда вы приступите?
— А когда будет готова моя комната? — спросила она.
— Через час? — предложил он.
Она кивнула.
— У вас есть кто-нибудь, кто мог бы сопроводить меня в «Золотой самородок», чтобы забрать мои вещи? Боюсь, Одноглазый поведет себя не по-джентльменски, узнав, что я ухожу.
— Я сам пойду с вами, мэм, — сказал Фаллон с широкой ухмылкой. — Только дайте мне пять минут, чтобы переодеться.
Когда Одноглазый встретил на лестнице Джона Фаллона с охапкой платьев Бет, его лицо исказилось от гнева, и это показалось девушке невероятно приятным зрелищем.
— Ку-ку-куда вы все это несете? — запинаясь, проговорил он.
— Домой, — беззаботно ответил Фаллон. Он повернулся к Бет, которая стояла на лестнице позади его. — Это все?
— Все, что имеет для меня значение, — сказала она, улыбнувшись Одноглазому. В одной руке у нее была скрипка, а в другой — саквояж с остальными вещами.
— Теперь ты сможешь поселить в моей комнате еще пару шлюх. Тебе ведь нужно будет как-то привлекать посетителей, когда я не, стану здесь играть.
— Но вы не можете оставить меня в таком тяжелом положении! — запротестовал Одноглазый.
— Да ладно вам, мистер Донахью, — сказала Бет ласковым голосом. — Посетителей, которые гадят прямо в штаны и блюют на пол, не слишком интересует игра на скрипке, и теперь вы сможете превратить салун в бордель. У вас все получится.
Бет знала, что Долорес, одна из сплетниц Доусона, стоит на верхнем пролете лестницы и слушает. К вечеру эта история облетит весь город.
Одноглазый попытался преградить путь Фаллону к задней двери, но тот просто оттолкнул его и вышел.